Мало ли, кто где работал! Совпадения случаются…
Делани и Туни, уточняя детали событий тех дней, попытались собрать всю информацию, какую только можно вообразить. Они поговорили с мужем Эллен Джангер, отыскали и побеседовали работодателя ДеСальво, задали все мыслимые вопросы и получили на них ответы, но никакой ясности так и не добились.
Именно по этой причине они воздержались от однозначного вывода о причастности Алберта к убийству Бесси Голдберг.
А между тем, эти полицейские не знали одной весьма любопытной детали, которую им знать бы следовало. 24 августа 1965 г, т.е. более чем за полгода до описываемых событий, ДеСальво заговорил с Боттомли об убийстве Бесси Голдберг в Белмонте. Разговор на эту тему зашёл как бы мимоходом, почти случайно, прокурор явно не рассчитывал углубляться в этом направлении, ведь дело-то считалось раскрытым! ДеСальво, признав факт своего пребывания в Белмонте во время совершения преступления, неожиданно проговорил: «Она жила в кирпичном доме с белой отделкой. Я помню эти мелочи» («living in a brick house with white trim. I remember those things.»). Слова эти сохранила магнитофонная запись, как и то, что было сказано далее. Видя недоумение прокурора, ДеСальво уточнил, что дом, сложенный из красного кирпича, был большим, как бы на две семьи, на окнах висели белые шторы, а по углам здания были установлены водосточные трубы квадратного сечения. Неожиданная памятливость, не так ли? И ведь это описание дано спустя 29 месяцев со времени убийства! Следует помнить, что дом, где работал ДеСальво, был удалён от места совершения преступления почти на 1,8 км! Неужели ДеСальво помнил фасады всех домов на таком удалении от своего рабочего места и цвет штор в их окнах?
Боттомли, разумеется, поинтересовался, откуда Алберт знает такие детали, ходил ли он смотреть на дом Голдбергов? Но свой вопрос прокурор задал без особого энтузиазма, видно было, что ему не хочется углубляться в эту тему. ДеСальво, сообразив, по-видимому, что брякнул что-то лишнее, тут же отыграл назад и заверил Боттомли, что возле дома он не был, а лишь видел фасад на фотографии в газете. Сказанное звучало гладко и логично, но… по чёрно-белой фотографии в газете нельзя понять, из кирпича какого цвета сложен дом, какого цвета шторы в окнах и какого сечения водосточные трубы. Поскольку круглые и квадратные на нечёткой фотографии в газете будут выглядеть одинаково!
Шло время. Истории ДеСальво и Роя Смита катились далее по своим колеям, не пересекаясь.
Апелляция Смита провалилась и, для отбывания пожизненного заключения, его отправили в тюрьму средней степени строгости содержания в городе Норфолк. Там Рой был направлен работать на кухню, самый тяжелый и неблагодарный участок тюремной работы, требовавший большого напряжения сил. Рой с порученной работой справлялся хорошо, никогда ни что не жаловался, сторонился бандитов, но и перед администрацией не заискивал. Отношение к нему сложилось со всех сторон хорошее и его постепенно признали за человека, заслуживающего доверия. Тюремное руководство сделало Роя Смита бригадиром и отправляло без конвоя выполнять работы за стеной. Спустя некоторое время Смиту поручили руководить группой из 6 таких же, как и он сам, бесконвойных, занятых облагораживанием территории перед тюрьмой — они вырубали кустарник, косили траву, копали дренажные канавы. Эта работа считалась одной из лучших в тюрьме, лучше была только в библиотеке. Начальник тюрьмы сделал Смиту предложение из числа тех, от которых не отказываются: признай свою вину, попроси об условно-досрочной освобождении, мы тебя поддержим, дадим отличную рекомендацию, в 1978 г выйдешь на свободу!