— Надо бы на ночлег располагаться, — Гленард бросил взгляд на огромное, красное от висящей в воздухе пыли, солнце, уже коснувшееся нижним краем горизонта. — Скоро стемнеет.
— Да, ваша милость, темнеет здесь быстро. Давайте, что ли, вон до того пригорочка доедем, вон, чуть правее дороги, и там и расположимся. Там, вроде, дерево старое есть, если меня глаза не подводят. Значит, и дрова будут.
— Хорошая мысль.
Когда они поднялись на небольшой холм, оказавшийся дальше, чем казалось путникам — вечерний воздух обманчив — уже почти совсем стемнело.
— Смотри, Витан, — Гленард указал рукой вперед и чуть вправо, в сторону от дороги. — Там огонек.
— Да, ваша милость. Похоже, костер.
Северный ветер принес запах дыма, жарящегося мяса, верблюжьих шкур и ослиного навоза.
— Там караван, Витан, — решил Гленард. — Что мы будем здесь в одиночестве сидеть? Пошли к ним. Там и поболтать с кем-то можно. Может, еще историй интересных услышим. Караванщики, говорят, любят поговорить. Компенсируют, так сказать, молчание в долгих переходах.
— Вы уверены, ваша милость? — Витан колебался. — Может быть, не стоит? Может, лучше здесь, без чужих глаз?
— И чего ты боишься? — Гленард усмехнулся. — Вряд ли женщина с львиным телом и скорпионьим хвостом в караванах ходит и на верблюдах ездит.
— Так может, они разбойники, ваша милость?
— Сомневаюсь. Разбойники на лошадях бы были. Но давай осторожно подойдем, посмотрим, что к чему, а потом уже решим. В темноте нам будет их хорошо у костра видно, а они нас не заметят, пока мы вплотную не подойдем.
— Хорошо, ваша милость, — обреченно кивнул Витан. — Как скажете.
Караван никаких подозрений не вызывал. Верблюды и ослы, выискивающие пропитание среди сухой травы на кочках. Тюки с товаром, снятые с животных и аккуратно сложенные неподалеку от костра. Десяток караванщиков вполне простого вида, половина уже немолодые, громко болтали и смеялись, сидя рядом с ними. Улыбчивый старик с коротко постриженной седой бородой, видимо, предводитель, сидел у костра. Рядом с ним — симпатичная юная девушка. Дочка? Жена? Наложница? Рабыня?
— Алшалам лак, вальмусафиринум, — поприветствовал караванщиков Витан.
Разговоры стихли. Старик у костра что-то спокойно сказал.
— Он просит нас подойти, чтобы нас увидеть, — перевел Витан.
— Хорошо, — Гленард сделал несколько шагов вперед, и свет костра осветил его. Витан последовал за ним.
— Северяне? — на чистом имперском, хоть и с акцентом спросил седой мужчина.
— Северяне, мухтарам раким, — подтвердил Гленард. — Меня зовут Гленард, а моего слугу, который говорит по-кадирски, зовут Витан. Мы пришли с миром. Просто хотели погреться у вашего костра, поговорить, разделить нашу пищу с вами. Ночи в пустыне длинные, холодные и одинокие. Вместе теплее и веселее.