— Собирайся, — бросил ему Пименов. — Давай отвезу. Вот, блин, горе-мариман. Сдохнешь ведь от заворота кишок. Сиди на берегу!
— Я там рыбы наловил, — произнес Ельцов сдавленно. — Ты не обращай внимания, Пима, я перетерплю.
— В лодку иди, — сказал Губатый. — Лена, заправь баллоны.
Изотова кивнула.
— Погоди. Я только переоденусь, замерзла немного.
Губатый тоже переохладился, его даже чуток потряхивало, но, глядя на Ельцова, которого на берегу «повело», как пьяного, только покачал головой.
— Я полежу, — сказал Олег жалобно, не оборачиваясь, и на подгибающихся ногах пошел к палатке. Его просто таки швыряло из стороны в сторону.
Пименов оттолкнул «резинку» от берега и на полном газу долетел до «Тайны» секунд за сорок-сорок пять. «Адвенчер» лихо прыгал по волнам с гребня на гребень, мотор задорно ревел, красное, словно настоящий сицилийский апельсин на срезе, солнце катилось к горизонту, и на синеющем небе прорисовался бледный, как болеющий Ельцов, месяц. Он пришвартовался к «Тайне» с кормы, закрепил швартовый на леере и легко выпрыгнул на палубу.
Изотова как раз завела генератор: он застучал ровненько, суховато и тут же задышал, как набегавшийся за день пес, а компрессор втянул в себя воздух с астматическим посвистыванием и тяжело, по-стариковски выдохнул. Теперь пора было приниматься за баллоны.
Сказать, что Ленка переоделась, было бы неправильно: на самом-то деле она просто сняла с себя мокрое, растерлась простыней и набросила на голое тело длинную футболку. То есть длинную по меркам одетого человека — где-то до середины бедра. А вот если кроме футболки ничего не надевать, то футболка была короткая, можно даже сказать — кургузая.
Изотова сидела на корточках, то ли заворачивая штуцер для дозаправки, то ли демонстрируя Губатому загорелое бедро и такую же ягодицу, а может быть, делая одновременно и то, и другое.
Заметив его взгляд, Ленка только хмыкнула — что должно было означать: «Что, нравится? Так кто виноват, что ты такой дурак?».
«Выпить бы…» — подумал Пименов с тоской.
— Ну, и как? — спросила Изотова, глядя на Губатого с оценивающим прищуром.
Звучал вопрос двусмысленно, Лехе так и хотелось сказать: «Очень неплохо!», но он предпочел сделать вид, что не оценил «подкола».
— Улегся. Тошно ему. Если так будет продолжаться, то он нам не помощник.
— А он и так нам не помощник, — отрезала Изотова и клацнула переключателем ресивера.
Потом она встала, и Губатый понял, что длину футболки он переоценил минимум сантиметров на пятнадцать.
— Я переоденусь, — сказал Пименов, удивившись звучанию собственного голоса. — Пропусти-ка.