— Сегодня к следователю вызывали Сойкина, — сообщил Кирпичников.
— Инструктора горкома?
— А чего ты удивляешься? Полькин небось, защищая свою шкуру, всех нас как следует грязью облил.
Постникова неприятно поразили эти слова.
— А при чем здесь мы? — спросил он. — Мы, что ли, кур по повышенным ценам продавали?
— Слушай, Иван, не разыгрывай из себя простачка. Банкеты Пашка для нужных людей из Москвы устраивал? Устраивал. У тебя в горисполкоме статьи расходов на это ведь нет?
— Но ведь все так делают?
— Все, да не все. Попадаться не надо.
— Меня завтра в ОБХСС просили зайти.
— Значит, так, — деловито заговорил Кирпичников. — Скажешь, что если ты приглашал гостей в ресторан, то сам и платил за них.
— Моей всей зарплаты на это не хватило бы, — криво улыбнулся Постников.
— А кто может сосчитать? Пусть официант попытается доказать, что такого-то числа за таким-то столиком сидел ты и заплатил столько-то рублей. У них в счетах такой мухляж идет, что маме родной показать страшно… И насчет продуктовых наборов…
— Об этом Ведерников меня еще раньше спрашивал.
— И что ты сказал?
— А что есть на самом деле. Я к ним никогда не касался — шофер привезет, а жена разбирает.
— Он спрашивал, сколько и кому платил за каждый набор?
— Спрашивал, — хмуро сказал Постников. — Я сказал, что всем занималась жена.
— Жену предупреди как-нибудь, что деньги платила в кассу и что это было рублей пятнадцать — двадцать.
— Она не умеет врать.
— Научится. За решеткой никому неохота сидеть.
Постников даже похолодел от этих слов. Вошла Натэлла, внесла на блюде красиво зажаренную румяную утку.
— Ну вот и уточка, — объявила она. — Теперь я с вами могу посидеть. Ленечка, открой мне шампанского. Не могу я этот ваш клопиный коньяк пить.
Больше о Полькине и о своих делах с ним они не говорили.
Постников вернулся домой поздно, около двенадцати. Выпил он много, но не опьянел, а, наоборот, был возбужден и чувствовал, что уснуть не удастся. Все же он лег в постель. Повертевшись в поисках удобного положения и так не найдя его, встал, пошел на кухню, поставил чайник. Ожидая, пока он закипит, закурил.
Разговор с Кирпичниковым встревожил его не на шутку. До сих пор он как-то не задумывался о том, что дело, возбужденное против Полькина, может обернуться неприятностями и для него.
Пока он работал на стройке, все в его жизни было ясно и просто. Усталый, он возвращался домой, принимал душ и проводил вечера с женой и дочкой. Он долго колебался, когда ему предложили должность заведующего отделом в горисполкоме, боялся, что не справится. Но жена уговорила его, ей надоело, что со стройки он возвращался в перепачканной известкой и цементом одежде, в сапогах с налипшей на них грязью.