Душный июльский день подходил к концу, но до сумерек было еще далеко. Работа над иллюстрациями шла плохо — никак не удавалось отразить нужную эмоцию героини, и девушка готова была стереть все и выбросить графический планшет в окно. Она встала из-за стола и прыгнула на кровать, начав смотреть в телефоне различные смешные видео, чтобы отвлечься. Ане вдруг просто до жути захотелось чипсов, словно наяву ощущая во рту солоноватый вкус и хруст любимого лакомства, поэтому она решила быстренько сходить в магазин, благо он за углом. Девушка выскочила во двор в простой майке и шортах, без макияжа, волосы снова вились мелкими кудряшками, а на носу красовались старые очки. И именно в таком виде она и встретила Арсения, натолкнувшись на него во дворе. Замерла, словно громом пораженная, не в силах ни сдвинутся с места, ни произнести ни звука, ни отвести взгляда. Она впервые увидела его после того воскресенья.
«Нужно просто сделать вдох… и выдох… дышать… вот так… спокойно».
— Привет… — От звука его чуть хрипловатого голоса, словно он долго болел или много курил, у нее по коже бежали мурашки. — Давно не виделись.
Он тоже стоял и не двигался, только жадно всматривался в до боли знакомые черты ее милого личика. Она словно стала еще тоньше, а бархатистая кожа с россыпью мелких веснушек и вовсе казалась полупрозрачной. Маленькая и взъерошенная, как птенчик она вызывала у него щемящее в груди чувство нежности. Ему так и хотелось ее прижать к себе, но Арсений сдержался. Сначала им нужно поговорить. За тем и шел к ней, не особенно надеясь застать дома. Он должен сказать, должен ей признаться.
Хуже уж точно не будет.
— Даа… — Аня продолжала смотреть на него, отмечая усталый вид, залегшие под глазами темные круги и обострившиеся скулы. Только глаза будто стали глубже и прозрачнее. Но при этом выглядел великолепно в синих потертых джинсах и черной футболке.
— Ань, нам нужно поговорить. — В его глазах решимость напополам с отчаянием. — Я… Черт! Мы с тобой знакомы тысячу лет, а я волнуюсь, как школьник. — Он прикрыл глаза, невесело улыбнулся и, запустив пальцы в волосы, взъерошил их. Теперь они лежали в легком беспорядке, но эта небрежность только прибавляла ему привлекательности. А у нее и так от одного его вида дрожь по телу и сердце бьется, как заполошное. — Я уезжаю.
Вдруг выпалил, хотя хотел ведь сказать совсем другое.
— Куда?
— Неважно. Меня долго не будет.
Аня почувствовала, что у нее слабеет тело, а голове набатом: «уезжает…уезжает…уезжает…»
— Сколько? — Только и смогла произнести.