– О нет, Джордж горит! – закричал Томаш.
– Уоу, – взвыл Джордж. Он задел хвостом пламя свечи и вспыхнул. Мой бедный мальчик. Я бегал кругами, ища, чем потушить огонь, и взрослые тоже сбились с ног.
К счастью, Алексей и Томми оказались самыми проворными. Алексей поймал Джорджа и держал его на вытянутых руках, а Томми вылил стакан воды на хвост, потом схватил один из пледов «хюгге» – Клэр разложила их повсюду, – и завернул в него котенка.
– Боже мой, с ним все в порядке? – со слезами в голосе спросила Клэр. Я чувствовал, как колотится мое сердце.
– Мяу, – откликнулся Джордж. Я понял, что ему больно, но с ним все в порядке.
– Думаю, да, – сказал Алексей.
– Томми, Алексей, отличная работа! – похвалил Джонатан. – Но надо отвезти Джорджа к ветеринару. Я знаю, где клиника, и могу с ним съездить, – предложил он.
Только не к ветеринару, подумал я, но на этот раз был вынужден согласиться.
– Я сяду за руль, я не пил, – сказал Томаш.
– О, это было так страшно, – запричитала Полли.
– Думаю, я избавлюсь от этих свечей, – закончила Клэр.
Настал волнующий момент: Гарольд возвращался домой. Впрочем, волнующим момент был для всех, кроме меня, потому что я, откровенно говоря, по-прежнему пребывал в угнетенном настроении. Конечно, в моих буднях было много отвлекающих факторов, к которым я привык как приходящий кот, но потом опять накатывала тоска по Тигрице, разбивая мое сердце. Я пытался держать хвост пистолетом, но иногда он просто не слушался, и меня хватало только на то, чтобы свернуться клубком на кровати и выть от горя. Джордж оставался моим спасением в самые мрачные дни – он и мои семьи, конечно, – но в основном он.
С тех пор, как Джордж стал звездой школьного рождественского спектакля и начал активно общаться с Ханой, у него все складывалось довольно-таки неплохо. Да, инцидент с хвостом еще не забылся, но ничего серьезного, помимо болезненных ощущений и подпалины, Джордж не получил. Ветеринар сделал ему укол, который снял острую боль, и мой выносливый мальчик снова бегал вприпрыжку. Тоби сказал, что теперь вся школа напрашивается к нам домой, чтобы посмотреть на Джорджа, а Саммер предложила продавать входные билеты. Джонатан, в отличие от Клэр, гордился ее предприимчивостью. Джордж относился к своей славе как к чему-то обыденному, но я-то видел, что ему нравится быть знаменитостью. Он по-прежнему говорил со мной о том, как скучает по маме-Тигрице и как тяжело ему проходить мимо ее дома. Я его понимал. Иногда я забредал в их сад, смотрел на закрытую кошачью дверцу, словно ожидая появления Тигрицы, но, конечно, она никогда не выходила. Когда я видел ее дом и сознавал, что ее там нет, меня накрывало волной горя, так что я разделял чувства Джорджа. Однажды я буквально примерз к земле, когда подошел к ее дому, и не мог себя заставить пройти мимо. Это было невероятно трудно.