В конце концов жизнь снова пересекла дороги Кости Костанова и Николая Ермишина. Молодому «следаку» на стол легло дело о тройном убийстве, в котором фигурировал Коля Тайга. Костя сумел доказать невиновность бывшего соседа. А затем пристроил его на работу в автопарке.
Между делом Николай Павлович стал захаживать в городской шахматный клуб: на зоне он оттачивал своё мастерство в компании опытных игроков и вообще имел к этому делу природную склонность. Сильных шахматистов в арестантском сообществе ценят. Ещё бы: «шпилят» здесь в основном «под интерес». Даже в карцере любимым занятием Тайги была либо игра с самим собой, либо решение шахматных этюдов. Тем паче слепить фигурки из хлебного мякиша — не проблема. У сидельцев этот народный промысел развит со времён царской «крытки».
На воле Ермишин вскоре стал одним из сильнейших шахматистов города. Потом «взял» областной турнир. Затем отличился на всероссийском. Кончилось тем, что в клубе ему доверили обучать индийским премудростям подрастающее поколение. Работа не прибыльная, но Тайга на этот счёт не особо переживал. Когда появлялась нужда, шёл в бильярдную или в парк на скамейки, где в шахматы, нарды и шашки народ резался на деньги. Заработок стабильный и верный.
— Тепло, Костя, — прищурился Николай Павлович, как сытый кот, и расплылся в довольной улыбке, отчего сухое лицо его потрескалось крупными и мелкими морщинами. — В этом году апрель, как никогда.
— А в Москве дубняк, — сообщил следак. — И слякоть.
— Вот и славно, — рот дяди Коли ещё более растёкся к ушам. — Не люблю я их, московских… Ну, излагай свою печаль.
Костя изложил печаль насчёт кекса и левого чириканья. Ермишин не раз выручал его. Не только растолковывал непонятные блатные словечки, но и давал дельные советы, консультировал о делах в криминальных кругах Паханска. Хотя Тайга уже давно отошёл от промыслов уголовных, но добрые связи в этом мире всегда поддерживал. «Бывших жуликов не бывает», — философски говаривал он.
— Насчёт кекса не ведаю, — честно признался дядя Коля, выслушав рассказ Кости. — А налево… Вот говорят — налево строгать. Это значит — лапшу вешать, порожняки гнать. Врать, короче. А «налево стругануть» — это блевануть, если на русском литературном наречии. Жмурик ваш не оставил там, по ходу, своё рыголетто?
— Нет вроде, — наморшил лоб Костя. — Семён Давидыч всё кругом вынюхал.
— Давыдыч — это кто? — поинтересовался Ермишин.
— Эксперт-криминалист, — ответил следователь.
— Понятно, — кивнул Коля Тайга. — А трупик ваш, значит, из уголовного сословия?
— Из него самого, — подтвердил Костя. — Кстати, вы никакого Бушуева Николая не знаете? Пятьдесят второго года рождения, погоняло «Лешак».