– А свечи зачем? – поинтересовалась я вдогонку.
Дверь приоткрылась, выглянувшая из нее Настя скороговоркой объяснила:
– А это мы женихов вызывали.
– В смысле? – снова заволновалась я. – Каких еще женихов? Мальчиков по вызову, что ли?!
Шокированная Настя из приоткрытой двери выпала, зато кукушечкой выглянула Сашка, высокомерно объявившая:
– Вот только не надо думать о других в меру собственной испорченности!
– Не хами, – сдержанно попросила я.
– Я не хамлю, я информирую: мы проверяли, работает ли заговор. – Сашка сделала постное лицо и без эмоций протарахтела: – «Суженый мой, ряженый, приди ко мне наряженный!» Мы, конечно, во все такое не верим и ничего такого особенного не ждали…
– Ну да-а-а, – протянула я, начиная хихикать.
– А тут вдруг дверь сама собой открывается, – хмуро продолжила Сашка, явно чувствуя себя идиоткой. – И на пороге ты! А нам-то не видно, что это ты, – в коридоре темно, а у тебя за спиной на площадке лампочка светит! Стоит тут такое нечто! Все черное! Мы чуть не умерли с перепугу!
Я в голос захохотала, осознав, какой раздрай внесла своим появлением в девичьи души. Суженого, наряженного в вечернее платье в пол, они точно не ждали! В наших краях мужики одеваются более традиционно, чай, у нас тут не «Евровидение» какое-нибудь.
– А ты чего это так рано вернулась? Что, тоже с суженым не сложилось? – Ехидной репликой непочтительная дочь оборвала мое нервное веселье.
– А вот это тебя совершенно не касается, – сказала я строго. – Ложитесь спать уже, наивные селянки. Завтра рабочий день.
– Это у тебя он рабочий, у нас каникулы! – напомнила Сашка, но дверь в свою комнату закрыла и больше старушку-мать не тревожила.
В наступившей темноте я машинально направилась в ванную, наступила на свечку-таблетку, изгваздала горячим воском линолеум и чулок, тихо выругалась и подумала, что совсем не так мне хотелось бы использовать ароматические свечи…
Эх, где-то сейчас мой Говоров?
Никите повезло – ему досталось место у прохода. А сидел бы посередине – добрых два часа полета ощущал бы чувство локтя. Даже двух локтей – и в одном боку, и в другом.
Соседями Никиты оказались молодые столичные франты с ухоженными бородами и модными стрижками. Узкие штаны и рубашечки по фигуре не делали парней миниатюрными – оба были довольно рослыми и, уснув, раскинулись в креслах угловатыми растопырочками.
Говоров вообще-то любил летать ночными рейсами. Пассажиров на них обычно было меньше, и они не так активно себя проявляли, поскольку в большинстве своем мирно спали от взлета до посадки. Сочетание рокота двигателей за бортом и хорового храпа в салоне Никита находил гармоничным, однако на этот раз оно не действовало на него умиротворяюще. Он досадовал из-за вынужденной необходимости заниматься похоронами и мучился стыдом и виной из-за того, как нелепо и безрадостно закончился вечер, который мог стать очень важным для них с Леной.