– В Институте Пратта есть магистратура по дизайну интерьеров. Получу степень магистра изобразительных искусств.
– Ну да, ведь такие специалисты очень востребованы на рынке труда.
– Смешно. Папа сказал ровно то же самое.
Мэгги закатила глаза:
– Подумаешь.
– Квартиру придется продать, – сказал Итан.
– А где будешь жить?
– Устроюсь в общагу советником-консьержем. Буду присматривать за студентами, а за это мне предоставят комнату.
– Ты же понимаешь, что тебе придется не только за ними «присматривать»?
– Понимаю.
– Придется решать все их мелкие проблемы и…
– Я это понимаю, Мэгги. Понимаю.
Дымчатый свет приобрел насыщенный сиреневый оттенок. Мимо прошел человек в смокинге: он нес в руках деревянный брусок, к которому были примотаны три металлических колокольчика. Он ласково стучал по ним молотком и говорил:
– Дамы и господа! Приглашаю вас пройти со мной в главный зал.
– А этот разве не главный? – удивился Итан.
– Займи мне место, – сказала Мэгги. – Два.
Она отправилась на поиски Майки и нашла его в обществе тарелки, полной японской еды.
– Представляешь, встретил в туалете ребят с работы, – сказал он с набитым ртом. – Они там элитный кокаин нюхали, судя по всему. Как тесен мир, а?
– Слишком тесен. Ну, идем искать наш столик.
На потолок банкетного зала проецировалось начертанное курсивом имя Эзры. На ламинате танцпола тряслись аниматоры в диско-жилетах. С одной стороны танцпол ограничивало стадо белых кожаных диванчиков, а на противоположном конце зала два бармена в разноцветных бликах стробоскопа ловко разливали напитки. Над ними, на высокой платформе, разместились диджей, скрипачка и саксофонист. Гремела ритмичная электронная музыка. Над басами шипели и искрились голоса гостей.
Мэгги пробралась сквозь толпу и нашла своего брата за длинным столиком. Представила его Майки.
– Наконец-то познакомились, – сказал Итан.
– Ага. Мэгги столько о тебе рассказывала!
Музыка стала громче: зазвучал гимн Израиля с наложенным поверх битом и синтезатором. Ведущий включил микрофон на своей гарнитуре и принялся гавкать на гостей:
– Габы и господа, гальчики и гевочки, – кричал он. – Прошу всех на танцпол! Да-да, пора танцевать хору!
Танцующие быстро построились в круг. Леви подошел к племяннице и племяннику, выдернул из-под них стулья и вытолкал их на танцпол. В ту же секунду их затянуло в хоровод, завертевшийся подобно маховому колесу вокруг виновника торжества. С потолка посыпались долларовые банкноты: они парили в воздухе, точно конфетти, медленно оседая на пол. Мэгги присмотрелась к бумажкам и увидела, что на них изображен портрет Эзры. Вскоре она потеряла из виду и брата, и Майки. В хороводе кружились уже все собравшиеся: старики, дети, дальние родственники и партнеры по бизнесу. За несколько мгновений до того, как Эзру усадили на стул и понесли над головами обожаемых родных и близких, Мэгги – положив руки на плечи двух воротил из мира коммерческой недвижимости – вдруг почувствовала, как отрывается от земли.