В самом начале отношений Ульрика недвусмысленно дала Артуру понять, что не желает ничего знать о его детях и больной жене – особенно о жене. От чувства вины она избавилась очень просто: выждала время. Немного терпения – и вуаля, Артур перестал быть женатым мужчиной. Но любая сколько-нибудь ощутимая мысль о Франсин выбивала ее из колеи. В тот вечер, когда Артур впервые произнес имя супруги, Ульрика выпила две таблетки «бенадрила», бутылку «мальбека» и улеглась спать в надежде стереть его из памяти. Но дети-то, дети умирать не собирались!
– Я не хочу быть им матерью, – заявила она.
– А я тебя и не прошу! Наоборот, пока они в городе, лучше исчезни с радаров – это очень поможет делу.
– Значит, сперва я говорю тебе, что уезжаю. Ты просишь меня остаться. А теперь сам же хочешь, чтобы я уехала. Артур, я запуталась.
– Да я не прошу тебя уезжать. – Он посмотрел на розовое филе, надеясь привлечь внимание Ульрики к богатому белками символу серьезности его намерений. – Мне нужно подготовить дом.
Она нахмурила тонкие брови. Артур никогда не расспрашивал ее о жизни до Сент-Луиса, но по случайным ремаркам понял, что родители Ульрики работали в государственных учреждениях. Отец – инженер в сфере гражданского строительства (Артур решил обойтись без подробностей), а мама, видимо, школьная учительница. Собрав по крупицам нехитрый семейный портрет, Артур пришел к выводу, что Ульрика выросла в семье матерых франкфуртцев – простых, как оглобля, реалистов, не привыкших рассусоливать и церемониться, – и унаследовала эти качества.
– Дом? Артур, что ты такое говоришь? – Она расправила плечи и начала объяснять (а потом разжевывать) Артуру, что дом нужен ему для подстраховки. Это его способ не слишком связывать себя отношениями, держать одну ногу на берегу. Она не желает отказываться от карьеры в куда более интересном (уж будем честны) городе ради человека, готового выплачивать безумный кредит, лишь бы не связывать себя с такой (объективно) красивой женщиной в расцвете сил…
– Я буду готовить дом для нас.
Ульрика замолкла на полуслове:
– Что?
– Дай мне эту неделю. Позволь повидаться с детьми. А когда они уедут – переезжай ко мне.
– Надолго?
Артур перегнулся через стол:
– На все обозримое будущее.
Ульрика положила вилку – та культурно звякнула о край тарелки.
– На все обозримое будущее?.. Как это понимать?
– А как понимать твое «как понимать»? Скоро ко мне приедут дети. Они помогут с домом, а когда уедут, ты переселишься ко мне. Если захочешь.
Слова его не слушались – леммингами срывались с губ. Что угодно, лишь бы Ульрика не ушла. Что угодно, лишь бы не остаться одному.