И все же они ему нужны. Еще несколько лет он как-нибудь да протянет, но с каждым семестром приближается пенсия (которая под вопросом) и смерть (которая неминуема). А тут еще декан пригласил на разговор… Что-то нужно делать.
А что, собственно? Будь Артур посмелее, он мог бы просто уйти – сбежать. Люди его поколения удирают от подобных проблем, как зайцы. Но если и бежать, то куда? Что с ним будет?
Так, ломая голову над сложившимся положением, Артур добрел до конца парка и очутился перед гостиницей «Чейз-парк-плаза». Стоя у подножия колоссальной пирамиды песочного цвета, этого монументального зиккурата джазовой эпохи, он вдруг понял, что страшно устал – прогулка заняла больше часа, – и зашагал обратно к Юниверсити-Сити.
7
– Тебе тут нравится?
– Тут – это где?
– Ну здесь, в этом доме. В Сент-Луисе. Не знаю. На Среднем Западе.
Мэгги сидела на кровати плечом к плечу с Франсин. Они пытались одолеть «Основы патопсихологии». До конца первой сессии оставалось еще два экзамена, один из которых был по маминой специальности. Мэгги пришла из общежития домой, чтобы задать Франсин несколько вопросов.
– А почему ты спрашиваешь? – удивилась мама. – Да еще таким тоном?
– Каким?
– Будто заключаешь каждое слово в кавычки. «Средний Запад».
– Ну, потому что это скорее идея, образ, нежели… нежели…
– Точка на карте.
– Да!
– Как «сердце страны».
– Да.
– «Исконная Америка».
– Да.
В этом воспоминании мамины непослушные кудряшки были собраны на затылке серебристой заколкой – того же сияющего цвета, что и любимые наручные часы, которые сейчас обнимали ее запястье. На той же руке она носила тонкие звенящие браслеты.
– Так почему ты спрашиваешь?
Мэгги потеребила мочку уха.
– Наверное, я бы не смогла вот так взять и все бросить ради другого человека.
– Тебе здесь не нравится?
– Да нет, почему. Здесь вся моя жизнь, я другого и не знаю…
– Но…
– Но мы не местные, не со «Среднего Запада», так ведь? Мы из «университетских».
– Отчасти ты права. Хотя я-то как раз родом отсюда, из «сердца страны».
– Ну да. Ты только не обижайся, но у вас с папой все друзья – профессора. И все они живут в Шуто-Плейс. И ты сама только что заключила «сердце страны» в кавычки.
Франсин улыбнулась:
– Я не обижаюсь.
– Да я, в общем-то, и не об этом спрашивала.
– А о чем?
– Я бы не смогла переехать ради кого-то.
– Ты очень независимая. Это здорово и достойно восхищения. И я буду рада приписать эту заслугу себе, если не возражаешь. Значит, я правильно тебя воспитала.
– Но ты-то переехала!
– В жизни всякое бывает.
– Почему ты согласилась?
– По многим причинам.