Джунковский возмутился:
— Элерц в армии двадцать лет, воевал против китайцев три года, против японцев в четвертом и пятом годах. Как началась мировая, так сразу оказался на передовой, шесть раз ранен, один раз тяжело контужен… И такого боевого офицера эти подонки арестовывают!
Вдруг Коптев радостно улыбнулся:
— Но есть самая свежая и очень приятная новость. Только что получен приказ…
В это время из штаба вышел адъютант Деникина в модном галифе с крыльями. Обратился к Джунковскому:
— Ваше превосходительство, приглашает Антон Иванович!
Деникин принял Джунковского очень любезно.
— Давно и много слышу о вас лестного, Владимир Федорович! Вы, наверное, голодны? Прикажу, чтобы вас накормили в штабной столовой. А пока коньяк, кофе и бутерброды, прошу…
Кофе оказался крепким и ароматным, Деникин — спокойным, доброжелательным. Он неторопливо расспрашивал гостя о его встрече с Керенским, о том, какое впечатление произвел военный Петроград, о том, что следует сделать для укрепления дисциплины в армии.
Джунковский кратко, но толково отвечал. Подумал: «Похож не на командующего фронтом, а на доброго отца большого семейства!»
И, точно оправдывая эти слова, Деникин задушевным тоном произнес:
— Вот вы сказали, что Керенский планирует наступление на Юго-Западном фронте. Теперь уже не секрет, что минувшей весной Россия одновременно с союзниками намечала массированное наступление на всех фронтах. Этот удар должен был стать последним, после которого враг оказался бы повержен. Были разработаны детальные планы, распределены роли и намечены сроки. Но в России начался всеобщий разброд, который почему-то назвали «демократической революцией». Это спутало расчеты штабов. Союзники были вынуждены отложить наступление.
Джунковский грустно усмехнулся:
— Как же, все были уверены: спадет первая революционная волна и русская армия станет еще более мощной, чем прежде. Увы, ошиблись! Безответственная агитация большевистских интернационалистов совершенно дезорганизовала нашу армию и разрушила единство союзного фронта.
Деникин согласно кивнул:
— Вы правы! Кстати, Владимир Федорович, вы, наверное, знаете новость? Керенский возобновил смертную казнь за военные преступления. Только что сообщили телеграфно. Подписано еще двенадцатого июня.
Джунковский перекрестился:
— Не может быть! — Подумал: «Вот чем хотел меня обрадовать Коптев!»
Деникин протянул листы бумаги с наклеенными на них телеграфными лентами:
— Сегодня же распространим копии по всем полкам.
Джунковский начал читать и не сумел сдержать улыбку, узнав собственные слова. Подумал: «Теперь понятно, что записывал в блокнот Керенский!» Постановление гласило: «Позорное поведение некоторых войсковых частей как в тылу, так и на фронте, забывших свой долг перед Родиной, поставив Россию и революцию на край гибели, вынуждает Временное правительство принять чрезвычайные меры для восстановления в рядах армии дисциплины и порядка… Временное правительство признает необходимым: 1. Восстановить смертную казнь на время войны для военнослужащих за некоторые тягчайшие преступления. 2. Учредить для немедленного осуждения за те же преступления военно-революционные суды из солдат и офицеров…» И далее следовал перечень преступлений и юридическое обоснование для судов: статьи Уголовного кодекса и военные постановления разных лет, начиная с 1869 года.