— Продукты и курево я достану. Ты приходи к офицерскому домику. Видишь, вон, угловое окно? Это мое. Все понял?
— Так точно! — Глаза подпоручика Зверева сияли счастьем: вместо тюрьмы его ждала забавная прогулка и полное прощение грехов. Он с юношеской горячностью произнес: — Можете мне верить, я за вас, господин полковник, хоть в огонь.
— Если бы не верил, не шел бы с тобой в разведку. Ну, топай на гауптвахту, выспись да скажи, чтобы тебя посадили под одиночный арест.
Зверев отправился на гауптвахту, весело насвистывая «Боже, царя храни!». Несмотря на поздний час, ему подали трапезу — с офицерского стола, с полбутылкой красного вина под бифштекс. Главным поваром в дивизии был Егор Исаев, бывший кулинар из московского ресторана «Яр».
Соколов пришел к себе в комнату и улегся на узкую походную кровать. После того как его голова коснулась подушки, прошло не более десяти секунд, как богатырь забылся беспробудным сном.
Прибыв в дивизию, Джунковский первым делом приказал освободить от ареста командира пятьдесят восьмого стрелкового полка Элерца. Затем Джунковский принялся за канцелярскую работу. Он тщательно изучал все поступающие бумаги, диктовал машинисткам исходящие, подробно отвечал на вопросы начальства.
И сейчас, уже ночью, он часа два разбирался в скопившихся бумагах.
Спать лег, когда солнце осветило макушки дальнего леса. Долго ворочался, ибо голова пухла от мыслей и забот.
Проснулся Джунковский вместе с всеобщим подъемом, в шесть, и для начала выпил большую чашку кофе — крепкого, со сливками. В этот момент в открытое окно просунулась голова. Бодрый и, как всегда, жизнерадостный, Соколов строго произнес:
— Владимир Федорович, сами пьете, а другим не предлагаете? Аромат до вражеской территории, поди, дошел…
Джунковский обрадовался:
— Кофе хочешь? Полковник, куда же вы в окно? У нас двери есть. Ну сколько в тебе детства!
Соколов легко перемахнул через подоконник, поинтересовался:
— Чем с утра заниматься будем?
— Поеду к бунтарям — в пятьдесят восьмой полк.
Соколов посоветовал:
— Их надо скорей в штыковую атаку посылать, сразу вся дурь сойдет.
Джунковский охотно согласился:
— Да, проверенный педагогический прием, — и пригласил: — Хочешь, поедем со мной.
Соколов обрадовался:
— С удовольствием! Ты, Владимир Федорович, как всегда, верхом? Прикажи, чтобы и мне заседлали. Когда-то в Преображенском полку первым наездником был, — засмеялся, — а ныне вельми корпулентным стал, как бы коню хребет не сломать.
— Подберем, Аполлинарий Николаевич, конька под твою стать.
Вскоре оба друга верхами отправились к мятежному полку. Неподалеку затарахтел аэроплан, затем стрекозой взмыл в голубое небо. В воздух поднялся «Фарман».