Царские сокровища, или Любовь безумная (Лавров) - страница 3

Эшелоны облепляли, как саранча, набивались в вагоны — не вздохнуть, не выдохнуть. По нужде не пробраться до тамбура, ибо и в тамбуре стояком стояли, и на крышах лежали, и на подножках и на буферах сидели, откуда, на мгновение забывшись сном, летели на рельсы, превращались в кровавое месиво.

На войну шли, выплясывая под гармонь, высвистывая и горланя непристойные частушки и разухабистые песни. Теперь разбегались тишком и с позором.

Шел страшный 1917 год.

Правительственная телеграмма

Бывший московский губернатор, бывший товарищ министра внутренних дел России, генерал свиты его императорского величества генерал-лейтенант Джунковский в мае семнадцатого года воевал на Западном фронте, служил командиром Пятнадцатой Сибирской дивизии.

Этот человек был редкой породы и крепкого замеса. Превыше всего он ставил честь русского офицера, а смысл жизни давало служение Отечеству, престолу, Православной церкви.

Неустрашимость в бою, забота о солдатах, неприхотливость в быту — все это для Джунковского не являлось какими-то особыми достоинствами, для генерала это было столь же естественным, как и дыхание.

Джунковского солдаты обожали. К каждому рядовому, пусть самому некудышному, он относился как к близкому человеку, многих знал по имени, интересовался их семьями. Порой укорял:

— Ты, Васька, когда письмо матери писал?

Рядовой ел глазами начальника и с отчаянным восторгом кричал:

— Виноват, господин генерал! Все нет время…

Джунковский укоризненно качал головой:

— Чтобы сегодня же написал, понял? Соображать, глупая башка, надо — мать заждалась… А кормили вас нынче как?

— Спасибо, ваше превосходительство, нечего Бога гневить — хорошо поели: щи с мясом, каша с маслом!

Генерал шел дальше, а солдаты шумели:

— Вот это командир! Да мы за такого головы не пожалеем!..

Действительно, дивизия Джунковского была самой надежной и боеспособной на Западном фронте.

Утром 29 мая Джунковский сидел на стуле около штаба и точил шашку. Шашка была великолепной златоустинской работы, с тонкой золотой отделкой. Еще в 1913 году, когда он прощался с губернаторством, московские купцы поднесли ему шашку в подарок.

И ходил командир дивизии в конную атаку, словно был не седым генералом, а молоденьким офицериком, рубал в отчаянном бою врага, и смотрели на него подчиненные с искренним восхищением.

Из штаба выскочил телеграфист. Это был узколицый белобрысый парень из лифляндцев. В руках у него была лента. Он вытянулся перед Джунковским:

— Господин генерал, вам срочная телеграмма.

— Читай! — кратко приказал Джунковский.

Телеграфист повесил меж пальцев ленту, с расстановкой и заметным акцентом прочитал: