Стоявшие рядом солдаты ощерили зубы:
— Туда им, царям, дорога! Хватит жрать наш хлеб трудовой.
Соколов удивился: «Какой я выдержанный стал! Когда был моложе, то этому ротмистру и его крикунам головы бы оторвал, а теперь слушаю и не возражаю, даже киваю: мол, правильно говорите, засранцы! Господи, сейчас увижу государя, наследника Алексея… Как я волнуюсь… Надо себя взять в руки!»
Ротмистр Коцебу подвел к угловой комнате, золоченые двери которой были снаружи закрыты на внутренний замок с тяжеленной витой ручкой. Около дверей, держа винтовку с отомкнутым штыком, стоял солдат.
Коцебу по-свойски подмигнул Соколову и весело сказал:
— Я вам, господин полковник, сейчас штуку одну покажу, обхохочетесь. — Он повернул ключ, открыл дверь, вошел первым, гаркнул: — Подъем! По ранжиру ста-анови-ись! Бе-гом!
Соколов увидал всех тех, кого почитал, кого любил, тех, кто воплощал для него самодержавие — опору великой и православной России.
Все с унизительной необходимостью бросили свои занятия — чтение, вязание, игру на фортепьяно — и неловко становились в строй. Первым, прижимая к себе наследника, стоял государь Николай Александрович. Рядом встала Александра Федоровна, слева от нее, стараясь равняться по носкам предыдущей, изобразили строй Ольга, Татьяна, Мария и младшая Анастасия.
Ротмистр, подходя к наследнику Алексею, заорал ему в лицо:
— А ты, сопляк, еще не понял, что такое «по ранжиру»? Воинский устав не читал? Ранжир есть построение в шеренге согласно росту…
Соколов, намеренно ставший спиной к свету, чтобы не быть узнанным, громко произнес:
— Ротмистр, а для чего это унизительное построение?
Коцебу громко расхохотался:
— А ничего, господин полковник, пусть строятся. Чего им с того будет? Нами-то командовали, теперь пусть и сами покрутятся…
Голос Соколова стал металлическим.
— Чтобы этого впредь никогда не было!
Коцебу разочарованно отвечал:
— Так точно, господин полковник!
— Ротмистр, можете быть свободным! И прикажите, чтобы постовой никого к нам не впускал.
— Так точно, господин полковник! — Не удержался, крикнул: — Разойдись! Выполняй команды полковника Соколова! — И, четко печатая шаг, покинул помещение.
Августейшая семья уже узнала своего друга. Едва за ротмистром медленно закрылась тяжеленная дверь, как Алексей бросился в объятия Соколова. Тот легко, словно мотылька, подхватил своего юного друга, прижал к щеке, жарко проговорил:
— Здравствуйте, ваше императорское высочество!
Легкое тельце Алексея затряслось от рыданий, он что-то горестным тоном лепетал, Соколов осыпал его макушку поцелуями: