Нестеров, долго копивший обиды, говорил с ожесточением. Соколов отлично понимал причину этого: дело, которому разведчик посвятил жизнь, ради которого рисковал, не имел нормальной семейной жизни, рассыпалось в прах. Больнее всего было то, что он — высочайшего уровня специалист! — вдруг оказался всеми брошен, никому не нужен. Вот почему Нестерова обрадовал приход бывшего ученика, и особенно было приятно, что к нему обращаются за помощью. Он вновь наполнил бокалы, махом выпил и продолжал:
— Подготовить специалистов, создать богато разветвленную и эффективную агентурную сеть по всему лику земли, которая обеспечивала необходимой информацией по ключевым проблемам, — дело это потребовало исключительного напряжения, материальных затрат, человеческих жертв. Была мощная, полезно действующая система. С нашей разведкой могла соперничать лишь разведка Германии, созданная легендарным майором Вальтером Николаи. И вот как холера, как стихийное бедствие на империю обрушились керенские. Они взлетели к вершинам власти под заманчивыми для толпы лозунгами: «Долой самодержавие, за демократию и равноправие». Своего добились и тут же все, все разрушили. Ломать то, что сам не строил, легко. А что теперь? — Нестеров шумно выдул воздух, свел два пальца кольцом. — Ноль, нет ничего. Сейчас все живут в голоде, государство разведку не финансирует, разведывательные курсы несколько месяцев бездействуют… Жаль до слез! А вам, граф, я очень хочу помочь, потому что вы служите на благо России. — Заглянул в лицо Соколова. — Постараюсь использовать старые полезные связи. И надо тщательно продумать возвращение…
— Есть несколько вариантов, по обстановке.
Нестеров фыркнул:
— Главное, чтобы не вышло по Некрасову: «Возвращаясь, иной напевает „трам-трам“, а иные горько плачут». Оставим, впрочем, это до другого раза, когда наши головы будут более свежими. — Нестеров забрал со стола деньги, закрыл в сейф. — Аполлинарий Николаевич! Выпьем за успех нашего дела. Чтобы спустя какой-то срок вы вновь пришли ко мне и рапортовали: «Операция прошла успешно!»
Соколов согласился:
— Обещаю зайти… если будет возможность.
— Нужно сделать ваше фото.
Соколов достал из портфеля свою фотографию:
— Самая свежая… Здесь я в гражданской одежде.
Нестеров кинул взгляд на фото и ехидно произнес:
— Этот портрет подарите какой-нибудь курсистке, она его будет целовать на ночь и возбуждаться. Вы бы, граф, еще Георгия в петлицу повесили! Вам следует сфотографироваться в немецкой форме, чтобы я мог оформить вам германский офицерский билет.
— С удовольствием. Только где форму взять?