— Не двигайся, — обратилась медичка уже ко мне и для верности навела пистолет.
Я замер, как бандерлог перед удавом.
— Константин Константинович! — тихо позвала девица кого-то из глубин квартиры. — Первую партию я приняла.
В коридоре возник худощавый темноволосый мужчина лет сорока в светлой рубашке, следом — два мордоворота в темных костюмах (это в жару плюс тридцать с хвостиком). Мужчина пригласил меня жестом: заходи. Юшу подхватили здоровяки и потащили вслед за мной в кухню.
Окна здесь были зашторены, свет шел только из коридора. Несмотря на полутьму, медсестра быстро привела Юшу в чувство, а заодно обыскала, пока Константин Константинович изучал удостоверение.
— Мельников, значит, — весело произнес он, когда дядя Толя очнулся. — И как нынче с намолотом, дорогой товарищ Юша?
— Ты откуда меня знаешь? — хмуро спросил шипер. — Мне твоя вывеска вроде незнакомая.
— Будем знакомиться, — предложил веселый гражданин. — Костанов Константин Константинович, следственный отдел по Советскому району.
— Костанов, Костанов… Шо-то знакомое. А! — Юша хлопнул себя по лбу. — За тебя вчера Левашов говорил. Накаркал, гаденыш…
— Видали? — довольно обратился следак к своему окружению. — Слух обо мне прошел по всей Руси великой.
— За меня — тоже, я гляжу, — заметил шкипер.
— Ну, по тебе давно Кресты плачут. В обнимку с Матросской. Поведай нам, человече, чего тебя сюда принесло.
— Амалию Аскольдовну пришел проведать! А эта вот… — он кивнул в сторону медсестры. — Гляди, шо от торта осталось.
— Вы сами на него сели, — уточнила медсестра.
— Хотя не без помощи электрошокера, — поправил ее Костанов. — Немилосердно вы, Леночка.
— Он тоже, знаете ли… — стала оправдываться сестрица.
И тут на кухне возник новый персонаж. Мы со шкипером ахнули: ну вылитая Амалия! То есть почти.
— Товарищ подполковник, уже взяли? — спросила вылитая Амалия у Костанова.
— Лебедева, лебедь ты белая, чего ты выплыла?! — вскинулся следак. — Иди у окна торчи!
— Вот оно как, — снова подал суровый голос Юша. — На живца ловите. Продуманные вы, легаши. Хорошо хоть, настоящую Амалию не притащили. А эту куклу если и грохнут, невелика печаль.
— Душевный ты человек, Мельников, — отметил Костанов. — Ее-то не грохнут. А вот как с тобой быть — вопрос.
— В каком смысле? — не понял Юша. — Я не при делах.
— Ну да. Обгадил нам всю малину, засаду засветил…
— Может, оставить его вместе с нами, товарищ подполковник? — предложил один из шкафов в темно-сером костюме. — Типа, они тут с Крупининой любовь крутят и все такое…
— Ты чего гонишь, бесорогий?! — Юша подскочил со стула.