— Извиняйте, что так скупо, — развел руками хозяин.
— Не на свадьбе у Маланьи, — отмахнулся шкипер. — Лучше расскажи за двух несчастных буржуинов, каких вы с Кемелем на днях приговорили. Или у нас другая культурная программа?
— Мельник, я тебе жизнь должен, хоть и цена ей — медный грош в базарный день. — Валера тяжело вздохнул. — Я помню твою присказку: «Башляю как граф, получаю как разбойник». Вот и пришла пора получки. Ты в своем праве.
Юша сделал несколько глотков из алюминиевой кружки, покрытой черной накипью. Затем передал ее Паровозу. Тот тоже отхлебнул пару-тройку раз, и рассказ потек сам собой.
Оказывается, Арик Кемель уже года три как откололся от кацапской группировки и переехал в Паханск поближе к армянским родственникам.
— А Кемель — разве армянская фамилия? — робко поинтересовался я.
Бывшие зэки поглядели на меня как на тихого придурка.
— Кемель — не фамилия, а погремуха, — пояснил Юша. — По-простому значит — фурапет.
— Фуражка, — уточнил Паровоз, заметив, что я по-прежнему не в теме.
В Паханске Кемель продолжил свой черный промысел, но уже сам, а не под крылом группировки. Помог и Паровозу: «зарядил» нужных людей, вытащил подельника на волю «за примерное поведение». На юге дела у Арика пошли в гору. Здесь он действовал аккуратнее. Сколоченные нелегким бандитским промыслом деньги стал вкладывать в предметы старины, крутился среди собирателей антиквариата, а заодно легально занялся зерновым бизнесом.
Но с недавних пор у него, как выразился Валера, «башню влево повело». И виной — эта самая страсть к искусству.
— Профессор погибший на Арика работал, — сообщил Валера. — Не в смысле криминала, а помогал ему коллекцию собирать: где ценная вещь, где бутор[4] голимый. Тут у них с Кемелем и вышла непонятка…
По словам Валеры, Симонович «сплавил» Арику несколько фальшивок. Тот ничего не заподозрил: репутация профессора была выше подозрений. Но вскоре обман всплыл наружу.
— Как же это лохматое чудище так башку себе обморозило, что «кинуло» заслуженного бандита? — вклинился Юша. — Че-то не сходятся концы с концами у кочерги.
— Да и мы охерели от его наглости, — согласился Паровоз. — А когда уже крепко этого сазана за жабры взяли, он раскололся до самой сраки. Расклад такой: его дочка с мужем открыла свое дело — несколько магазинов дорогой забугорной косметики и побрякушек. Набрали кучу кредитов, а партнеры натянули их, как гондон на батон. Они — к папашке. Тогда он и провернул делюгу, чтобы дочка с долгами расплатилась. Лимонов на восемь потянуло… Прикинь, что было с Кемелем, когда он узнал, как его обули в лапти плетеные! И кто!