– Ох, ну вставай скорее, пойдем в дом! Не нужно, чтобы тебя кто-то здесь увидел.
Княгиня приходит в себя быстрее, чем я. Берет меня за руку и ведет за собой в дом. Я послушно следую за ней, пытаясь прийти в себя и осознать, что же сейчас произошло. В голове полный сумбур. Растеряно оглядываюсь на Олафа с Конрадом, вижу, что их глаза подозрительно блестят в неверном свете ламп. Сумасшествие какое-то… Как такое может быть?! Йен давно мертв, мне в наследство от него остались только обожженное тело и его воспоминания, но никак не чувства. И вдруг такой взрыв чужих эмоций, мгновенно превратившихся в мои собственные. Непостижимо…
Мы заходим в комнату с низкими сводчатыми потолками, которая далека от моих представлений о княжеских покоях. Узкие окна со свинцовыми переплетами, темная мебель, хоть и покрытая резьбой, но очень скромная. Единственные украшения здесь – красивые кованые подсвечники и красочный яркий гобелен, прикрывающий голую стену. Стены комнаты покрыты старой штукатуркой, местами уже потрескавшейся и облупившейся. Все это я успеваю разглядеть, пока княгиня скидывает с плеч легкий плащ и оборачивается ко мне.
Рассматривает мои шрамы и ожоги. Ее огромные голубые глаза полны ужаса и сострадания. Я сочувствующе смотрю на нее. Да, зрелище не для слабонервных – я и сам порой вздрагиваю, когда вижу себя в зеркале. И хорошо еще, что она не видела меня сразу после неудачной инициации. Но мать быстро приходит в себя. Вижу, как усилием воли она убирает руку ото рта и на секунду прикрывает глаза, заставляя себя успокоиться. Удивительно стойкая женщина! Она молчит какое-то время, потом подходит и снова решительно обнимает меня. Заглядывает мне в глаза, словно в душу и ласково произносит:
– Все неважно, пока ты жив. Мы справимся. Для тех, кто любит тебя, твои шрамы не имеют никакого значения, а глупцы и негодяи пусть боятся. Ты будущий князь, и тебя будут судить по делам, а не по внешности.
От ее веры в меня в душе растекается тепло, и на глаза наворачиваются слезы. Но плакать я давно разучился. Поэтому лишь с благодарностью снова целую ее руку и пытаюсь улыбнуться.
– Да матушка. На мне эльфийский целительский амулет, со временем он уберет повреждения. Два месяца назад все было гораздо хуже, я даже ходил с большим трудом.
– Ты должен все мне рассказать. Все! А сейчас мы для начала поужинаем, и потом уже решим, что нам делать дальше. Сегодня ты переночуешь здесь, а утром Конрад выведет вас из замка.
– Отец надолго уехал?
– Дня на два, на три.
– Опасно – помотал головой я – Переночую в городе.