Пока мы разговаривали с княгиней, Олаф с Конрадом накрыли стол для позднего ужина, выставив на нем серебряную посуду и приборы. По высоким кубкам разлили вино из золотого кувшина, на средину стола выставили блюда с закусками. После всех придорожных таверн и постоялых дворов с их грубой глиняной посудой, фамильное столовое серебро на белоснежной скатерти казалось мне сейчас вершиной цивилизации. И ничего, что вся посуда и приборы были непривычно массивными и тяжелыми, а местная вилка вообще имела всего два зубца – я все равно чувствовал себя как в дорогом ресторане. И поданные нам на ужин блюда, конечно, тоже отличались в лучшую сторону от тех, что были до этого в нашем меню: мясной рулет с зеленью и орехами, запеченная с пряными травами рыба, копченый свиной окорок и какие-то ярко-оранжевые отварные овощи, по вкусу отдаленно напоминающие картофель. В голове само всплыло странное название этого овоща – клум. Все было очень вкусно приготовлено, а любимое матушкино фэсское вино – вообще выше всяческих похвал. Нашу трапезу освещало несколько магических светильников. Тоже весьма не дешевое удовольствие.
Я довольно быстро приноровился к тяжелым и не слишком удобным столовым приборам и вскоре уже мастерски управлялся с ними, ловя на себе одобрительные взгляды княгини. Если я не ошибаюсь, то у Йена с этим как раз были небольшие проблемы, что постоянно вызывало за столом насмешки старшего брата. Что ж, одним поводом для насмешек теперь меньше.
Княгиня София Тиссен оказалась приятной в общении, милой и очень умной женщиной. Чем дальше я на нее смотрел, тем больше недоумевал, чего папаше Тиссену не хватало, и каких еще женщин ему вообще нужно? Плодить на стороне бастардов при такой жене?! Подозреваю, что он просто чувствовал себя неуверенно рядом с такой умницей, понимая, что выглядит на ее фоне неотесанным чурбаном. С высоты своих 33-х лет я смотрел с искренним восхищением на эту красавицу. Легкая седина оказалась не столь критична, а морщины не так уж и заметны. Сколько ей сейчас – сорок с небольшим? Я бы и сорока княгине не дал. Безупречная осанка, стройная фигура, а какие утонченные манеры у этой женщины – ей хотелось любоваться и любоваться! Можно только догадываться, как бесило Ульриха и Йена пренебрежение отца их матерью и постоянное присутствие в замке его любовниц и своры бастардов, оскорбляющее честь княгини, подарившей мужу законных наследников.
У княгини было еще одно необыкновенное качество – эта женщина умела слушать, как никто другой. Она с таким тактом внимала моему рассказу обо всех наших приключениях, так к месту задавала совершенно правильные и умные вопросы, что я окончательно проникся к ней доверием. Узнав, что я все-таки прошел инициацию и стал магом, матушка в волнении поднялась из-за стола и начала мерить шагами комнату. В ее светлой голове явно зрел какой-то план, и я совсем не удивился, когда она решительно заявила: