– Я Этельстан Уэссекский, – провозгласил с бака Свитун. – Принес вам дружеский привет от моего отца, короля Эдуарда Уэссекского и его сестры, Этельфлэд Мерсийской!
– Ближе не подходить! – приказал человек.
– Леди Этельфлэд шлет вашему епископу подарок! – крикнул Свитун и поднял старый вонючий камзол, который мы завернули в отрез чистой материи. – Это пеленки – в них заворачивали младенца Иоанна Крестителя! На них сохранились пятна от его святой мочи!
Рорик, присевший рядом со мной, прыснул. Я шикнул на парнишку.
– Можешь бросить их мне! – заявил человек с берега, проявляя должную осмотрительность.
– Постой! Постой! – послышался визгливый голос Иеремии. Он слез со своего крошки-осла и широкими шагами спускался к берегу, вопя на родном датском. – Не будь так груб с нашими гостями! Подарок? Его следует принять с достоинством. Лорд Этельстан!
Когда епископ приблизился к урезу воды, я опустил голову пониже.
– Лорд епископ? – отозвался Свитун.
– Сойди на берег! – Иеремия перешел на английский.
– Хочешь, чтобы я прыгнул в воду?
– Чтобы ты прошел по ней, как наш Господь! Ты умеешь ходить по воде?
Свитун, застигнутый врасплох таким вопросом, растерялся.
– Ясное дело, нет! – ответил он наконец.
– Нужно упражняться! – воскликнул Иеремия с укором. – Нужно упражняться! Тут требуется вера, ничего кроме. Лишь одна вера! Ладно, подойди немного ближе, совсем чуть-чуть. Можешь взять с собой на берег шестерых. Пока только шестерых.
– Сделай это неуклюже! – прошипел я, обращаясь к Гербрухту.
«Эдит» отнесло немного вниз по течению. Этого я и хотел. Теперь Гербрухт скомандовал гребцам по правому борту сделать гребок. Ничего подобного он бы не приказал, если желал бы бережно подвести корабль к берегу. Потому что вместо того, чтобы тихо ткнуться носом в гальку, «Эдит» развернулась вниз по течению, которое медленно потащило ее в сторону моря. Делая вид, что всполошился, фриз крикнул гребцам навалиться на весла всем вместе.
– Ну, сильней давай!
Когда «Эдит» рванулась вперед, он резко взял рулевое весло на себя, и я почувствовал, как судно поворачивается к берегу.
– Давай! – заорал Гербрухт. – Еще разок!
Он отлично справился.
Тем временем Финан, а точнее, Берг, бывший у ирландца за рулевого, неприметно провел «Ханну» вверх по течению при помощи исключительно легких, ленивых гребков и расположился шагах в пятидесяти-шестидесяти от нас. Теперь он развернул длинный корабль и тоже направил к берегу.
– Навались! – слышал я приказ Берга. – Навались!
– Еще разок! – ревел Гербрухт. – Ну же!
Длинные весла согнулись в последнем усилии, и штевень «Эдит» заскрежетал по камням. Она замерла, и кольчужные воины появились из трюма, перебираясь мимо гребцов и спрыгивая на берег. Парни Финана сыпались с носа «Ханны». Своими преднамеренно неловкими маневрами мы сумели взять Иеремию и его людей в клещи, тем временем мой сын, видя нашу высадку, стал резко набирать ход, направляя «Стиорру» к пирсу, расположенному в доброй половине мили вверх по течению.