– Тогда молись чаще, – попросил я.
Две монахини, явно те самые сестры, ухаживающие за Этельфлэд, сидели в тени в дальней части шатра. Обе подозрительно таращились на меня, хотя ни одного слова из нашего разговора слышать не могли.
– Я молюсь днем и ночью, – заявила Этельфлэд с тщеславной улыбкой. – Молюсь и за тебя тоже!
– Спасибо.
– Тебе тоже следует молиться, раз среди твоих врагов теперь оказался Этельхельм.
– Я просто выдернул ему зуб, – ответил я. – Ты присутствовала при этом.
– Он захочет отомстить.
Я пожал плечами:
– И что предпримет? Осадит меня в Дунхолме? Желаю ему в этом удачи.
Она похлопала меня по руке:
– Не будь самонадеян.
– Слушаюсь, моя госпожа. – Я улыбнулся. – Но почему твой брат просто не выставит Этельхельма за дверь?
– Потому что это будет означать войну, – уныло призналась она. – Этельхельма так любят! Он щедр! В Уэссексе нет ни одного епископа или аббата, кто не брал бы у него денег, и половина всей знати – его друзья. Какие пиры он закатывает! При этом трон ему нужен не для себя.
– А всего лишь для внучка, этого куска навоза.
– Его только одно заботит – чтобы Эльфверд стал королем, – подтвердила Этельфлэд. – И мой брат понимает, что западносаксонский витан за него проголосует. Его купят.
– А Этельстан? – поинтересовался я, хотя знал ответ.
– Ты хорошо сделал, затребовав его в заложники. С тобой ему будет безопаснее, чем тут.
– Потому я его и выпросил. – Я нахмурился. – Неужели Этельхельм в самом деле осмелится убить его?
– Он осмелится подстроить его гибель. Ты читал Писание?
– Каждый день! – с восторгом воскликнул я. – И минуты не проходит, чтобы я не заглянул в Иеремию или не погрузился в Иезекииля.
Она весело усмехнулась:
– Какой же ты варвар! Священники не рассказывали тебе истории про Урию?
– Урия?
– Просто запомни имя. Урия Хеттеянин.
– К разговору о попах, – сказал я. – Кто такой Хротверд?
– Архиепископ Йоркский, о чем тебе прекрасно известно.
– Западный сакс, – заметил я.
– Да. И хороший человек.
– Способен ли этот хороший человек брать золото у Этельхельма? – осведомился я.
– О нет. Хротверд – добрый, благочестивый муж, – резко заявила Этельфлэд, а затем осеклась и помрачнела. – Он был аббатом, – продолжила она менее решительно, – и мне припоминается, как его обитель получила щедрое земельное пожертвование. Двадцать хайдов[6] в Вилтунскире. Что весьма далеко от его аббатства.
– Он принял земли вместо золота?
Этельфлэд нахмурилась сильнее:
– Люди постоянно жертвуют земли Церкви.
– А Этельхельм является олдерменом…
– Вилтунскира, – закончила она за меня, потом вздохнула. – Этельхельм сейчас подкупает лордов Мерсии, осыпая их золотом. Ему хочется, чтобы витан Мерсии избрал Эльфверда моим преемником.