Однако теперь, в последующие за встречами в Хорнкастре дни, на меня стали работать и лазутчики Этельстана. Сами они об этом не догадывались. Вероятно, им казалось, что они снабжают сведениями юного принца, терпящего тяготы пребывания у меня в заложниках, но Этельстан обещал передавать мне большую часть их донесений. Принц, разумеется, был христианином, и его сопровождали три священника и шестеро слуг, четверо из которых совершенно очевидно были воинами, выдающими себя за прислугу.
– Ты им доверяешь? – поинтересовался я, пока мы охотились на оленя в холмах к северу от Дунхолма.
Дело было через неделю после моего приезда из Эофервика и, подтверждая слухи об отъезде во Фризию, я велел слугам начинать собирать наши пожитки.
– Я им свою жизнь доверяю, – отрезал Этельстан. – Все это мерсийские воины, им приказала меня защищать леди Этельфлэд.
– А попам?
– Свитреду не верю, а насчет остальных двоих… – Парень пожал плечами. – Они молоды и полны светлых идеалов. Это я попросил их стать моими священниками, мне их никто не навязывал.
Я улыбнулся. Этельстану в том году исполнилось двадцать два или двадцать три, он был не старше тех двух молодых священников.
– А отца Свитреда, выходит, тебе навязали?
– Мой отец. Быть может, он просто передает ему новости?
– Все посылаемые им письма будут читать королевские клерки, – напомнил я, – вполне возможно находящиеся на жалованье у Этельхельма.
– Это я допускаю, – согласился принц.
Свитред был человек немолодой, лет сорока, а то и пятидесяти, с лысой как яйцо головой, проницательными темными глазами и неизменной хмурой гримасой на лице. Ему не нравилось жить среди язычников, и он этого не скрывал.
– Обратил ли ты внимание, что добрая половина моих людей – христиане? – спросил я у него во время нашего путешествия на север.
– Христианин не может служить язычнику, – проворчал Свитред, а потом неохотно добавил «лорд».
– Хочешь сказать, что, служа мне, они перестают быть христианами?
– Я хочу сказать, что тем самым они ставят себя перед необходимостью покаяния.
– У них в Дунхолме есть церковь, – сообщил я ему. – И священник. Разве язычники в Уэссексе или в Мерсии имеют свои храмы?
– Ну конечно нет! – возмутился поп. Ехал он на высоком сером коне, славном животном, и в седле держался ловко. – Можно спросить? – поинтересовался он и, похоже, задумался, как задать свой вопрос.
– Спрашивай, – подтолкнул я.
– Сможете ли вы разместить принца Этельстана с подобающим комфортом?
Его, разумеется, волновал собственный комфорт, но я сделал вид, будто верю, что это забота исключительно о принце.