Солнце переваливает через зенит – пора бы нам в путь. Не хочется оказаться в самом сердце мертвоземья, когда настанет ночь. Шестилап мертв, но, может статься, что водящаяся здесь мелкая нечисть опаснее крупной.
– Когда идем в горы? – осторожно интересуюсь у задумавшегося мужчины.
– Завтра.
– Прости?..
Вит поднимает на меня свои спокойные серые глаза и ошарашивает:
– Эту ночь мы проведем здесь.
Холодок страха заставляет передернуть плечами. Он с ума сошел? В месте, где, за каждым кустом может скрываться нечто зубастое и голодное?
Я окидываю взглядом заросший двор. Удлинившиеся тени статуй выглядят живыми, высокая трава чуть заметно шевелится, словно там таится мелкая нечисть…
– Ты шутишь, Вит?
– Нет. Помнишь, как в детстве мечтали забраться в замок? – Лицо любимого впервые освещает искренняя, светлая улыбка. – Мы тут. Так почему бы немного не исследовать местность?
– Ага, проведем ночь в замке – и к утру от нас не останется даже косточек…
– Подумай только, мы можем разгадать тайну мертвоземья! Сама знаешь, то, что нам говорят храмовники по большому счету – наглая ложь. Давай рискнем?
Мальчишеский восторг преображает Витара, даже в глазах меньше стужи. И я малодушно сдаюсь – сейчас он похож на себя прежнего, парня, который не знал, что внутри него дремлет темный дар-проклятие. Парня, который любил меня.
– Хорошо, давай останемся. Но только на эту ночь.
Мой бывший жених благодарно улыбается и внезапно целует в щеку.
– Прости, – тотчас портит впечатление извинением, – я очень рад, что ты согласилась.
Он принимается торопливо собирать наши вещи, а я одновременно злюсь и таю от счастья. Щека приятно горит в том месте, где коснулись его губы.
Ха! Рад он, что согласилась! Как будто мое мнение на что-либо влияет. Это ведь он ведет в горы, без него мне к контрабандистам не дойти.
Спустя полчаса мы стоим у парадного входа. Лестницу, ведущую к нему, затянуло плющом и сорной травой, поэтому пробирались к порогу долго.
Огромная двухстворчатая дверь, окована фигурными полосами железа. Красивая и внушительная. Витар уже подергал ручку и убедился, что она заперта.
– Придется взламывать заклинанием.
Я не могу оторвать взгляд от удивительно тонкой работы кнокера, самой красивой дверной стучалки, которую видела, и прошу:
– Подожди немного, хочу проверить одну догадку.
Преодолев небольшой страх, берусь за кольцо кнокера и трижды стучу. Витар хмыкает.
Из какого-то черного сплава, в виде головы орла с глазами из бирюзы, стучалка производит пугающее впечатление, будто замок через очи металлической птицы сейчас пытливо рассматривает незваных гостей.