Волна неконтролируемой силы заставляет дрожать стены замка. Что же он делает?! Если не успокоится, древнее строение рухнет, сметенное всплеском магии.
О небо! Да ведь он думает, что я мертва!..
Подхватив мое тело на руки, маг куда-то бежит. В библиотеку – неповторимый запах старой бумаги ни с чем не перепутать…
Слышу, как падают со стола книги – вскоре я занимаю их место на столе. Витар с гримасой боли на лице повторят свои действия: слушает сердце, ищет пульс на руке, не подозревая, что всего его усилия будут тщетны.
Ведь он не там ищет. Пульс можно найти только на шейной артерии, дыхание и сердцебиение нечастые, их сложно определить без диагностирующего заклинания.
Маг мечется, что-то ища в библиотеке. Он рычит, швыряет книги и снова рычит. Его отчаяние скоро достигнет апогея.
Я не знаю, сколько проходит времени – спутанное сознание плохо улавливает его бег. Но Витар вдруг прижимается губами к моим губам – и ощутимо вздрагивает. Я знаю, что он чувствует. Холод. Трупы остывают, но и температура укушенных жигуном людей тоже резко понижается. Только вот откуда это узнает тренированный не лечить, а убивать маг?.. Особенно, если вспомнить, что жигуны – редкий вид нечисти для Пантилии…
Мой несокрушимый мужчина, прижавшись лбом к моему плечу, рыдает без слез.
– Вернись! Я люблю тебя, Ива, вернись ко мне!
Любит?.. Все еще любит? После шести лет разлуки?..
Его признание сейчас сладкий яд – чудесен на вкус, но все равно убивает.
– Я люблю тебя, Ива. Прости, что говорю это только сейчас. Я выжил лишь благодаря воспоминаниям о тебе. Каждый раз, когда хотел умереть, думал о тебе, Ив, и желание жить возвращалось. Я молился всем богам мира за один взгляд на тебя… Всего лишь взгляд, чтобы понять, что у тебя все хорошо… А теперь…
Он замолкает надолго. Его руки гладят мою растрепанную косу, нежно пропуская пряди сквозь пальцы.
– Я шел к тебе с потрясающей новостью, – Витар горько смеется, – не подозревая, что она уже пыль в свете случившегося... Я больше не пожиратель, Ив! Но, звездочка моя, зачем мне свобода от проклятия, когда нет тебя?!
Кулак мага врубается в стол с такой силой, что мое тело на нем едва не подпрыгивает.
– Ива-а-а!
И столько горя в его восклицании, что моя душа разрывается от боли. Его крик похож на вой гайруса, который год назад почти неделю держал в страхе жителей поселка, пока искал охотников, убивших его самку. Я до сих пор помню ночные песни гигантской кошки, тревожные и… мертвые. Белоснежный зверь выследил всех убийц, растерзал одного за другим, не тронув остальных жителей Речного. А затем лег напротив дома скорняка, который содрал шкуру с подруги – и сдох.