Беррэн принялся хмуро набивать трубку. Одной рукой Вульф вцепился в подлокотник, а другой опрокинул остатки пива из стакана в рот.
— Я стараюсь их не слушать, — улыбнулась мне Констанца. — Все эти разговоры об убийствах, — она изящно передернула плечами.
— Что-то вы чересчур часто улыбаетесь, — буркнул я. — При таких-то обстоятельствах.
Брови над ее темными глазами удивленно взлетели.
— Каких обстоятельствах?
Я только рукой махнул. Беррэн разжег трубку и снова заговорил:
— Разве я мог спокойно на это смотреть! Бедный Росси, вы заметили? Бедняга. Когда Дина Росси была маленькой, я столько раз качал ее на коленях. Она была тихоней и хитрюшкой, но хорошей девочкой. Конечно, все убийцы когда-то были детьми, во что порой с трудом верится. — Он принялся за трубку, и скоро все купе заволокло дымом. — Кстати, вы знаете, что Вукчич успел на поезд?
— Нет.
— Запрыгнул в последний момент, — подтвердил Беррэн. — Я видел, как он мчался. Словно лев, за которым гонятся блохи. Я давно проснулся и в купе почти не сидел, но его еще не видел. Ваш человек, конечно, уведомил вас, что я заходил около восьми утра.
Вульф скривился.
— Я был не одет.
— Так он мне и сказал. И вот я снова здесь. Я не в своей тарелке. Я всегда не в своей тарелке, когда я у кого-то в долгу. Я хочу понять, сколько я вам должен, чтобы расплатиться. Там, на курорте, вы были гостем и не желали поднимать эту тему, но вы можете сделать это сейчас. Вы выручили меня, может быть, даже спасли мне жизнь, и сделали это по просьбе дочери, обратившейся к вам за профессиональной помощью. Я у вас в долгу и хочу расплатиться, вот только, как я помню, ваши услуги стоят недешево. Сколько вы берете за день работы?
— А сколько берете вы?
— Я? — Беррэн вытаращил на него глаза. — Боже правый, я поденно не работаю. Я творец, а не подсобный рабочий!
— Я тоже. — Вульф наставил на него палец. — Послушайте. Давайте примем как данность, что я спас вам жизнь. Если это так, я готов считать это безвозмездным жестом дружбы и доброй воли. Вы примете такой жест?
— Нет. Я в долгу перед вами. К вам обратилась моя дочь. Нельзя ожидать, что я, Жером Беррэн, приму такую милость!
— Что ж, — вздохнул Вульф. — Если вы не примете это как дружеский жест, то ничего не поделаешь. В этом случае мне остается только предъявить вам счет. Нет ничего проще. Если мои услуги подлежат оценке, то она должна быть высокой, ибо услуга была исключительной. Поэтому... раз вы настаиваете на оплате... вы должны мне рецепт колбасок минюи.
— Что?! — Беррэн вытаращил глаза. — Ба! Это смешно!