— Кто это был? — требовательно спросил Вульф.
Она покачала головой.
— Не знаю.
— Миссис Койн, давайте не будем начинать все сначала. Вы видели его лицо.
— Только в профиль. Конечно, этого хватило, чтобы понять, что это негр.
Вульф моргнул. Я моргнул дважды.
— Негр? — недоверчиво переспросил Вульф. — Вы хотите сказать, один из здешних лакеев?
— Да, в ливрее. Как официанты.
— Официант из павильона?
— Нет, я уверена, что нет. Он был заметно чернее, чем они и... Я уверена, что это не был один из них. Я его не узнала.
— Чернее, чем они, и что? Что вы хотели добавить?
— То, что это не мог быть один из официантов, потому что потом он вышел и ушел. Я же сказала, что отбежала за кусты. Я простояла там всего несколько секунд, а потом дверь отворилась, он вышел и пошел по дорожке, ведущей за дом. Мне было не очень хорошо видно через кусты, но я решила, что это он и был.
— Вы разглядели его ливрею?
— Да, чуть-чуть, когда он открыл дверь и свет падал на него сзади. А потом было слишком темно.
— Он бежал?
— Нет, шел.
Вульф нахмурился.
— А тот, кто выглядывал из двери, был одет в ливрею или это был один из поваров?
— Не знаю. Та дверь была лишь приоткрыта, и я видела только глаза и часть лица. Его я тоже не узнала.
— А мистера Ласцио вы видели?
— Нет.
— А кого-нибудь еще?
— Нет. Я больше ничего не видела и все вам рассказала. Полностью. А потом, когда мистер Серван объявил нам, что мистера Ласцио убили, я поняла, что я услышала тогда. Я слышала падение мистера Ласцио и видела его убийцу. Я не сомневаюсь в этом. Но когда меня стали расспрашивать, где я гуляла и куда ходила, я испугалась и не стала ничего рассказывать. И в любом случае...
Ее изящные ручки взлетели к груди и снова упали на колени.
— Конечно же, я расстроилась, когда они арестовали мистера Беррэна, ведь я же знала, что это ошибка. Я хотела дождаться, пока вернусь домой, в Сан-Франциско, и рассказать все мужу, и посоветуй он записать всё как было и послать сюда, я так бы и сделала.
— А тем временем... — Вульф пожал плечами. — Вы рассказывали об этом кому-либо еще?
— Никому.
— Вот никому и не рассказывайте. — Вульф выпрямился в кресле. — В сущности, должен вам сказать, миссис Койн, что вы поступили эгоистично, но при этом мудро. Если бы я не услышал случайно, как вы попросили мужа поцеловать ваш пальчик, ваша тайна, а значит, и вы были бы в безопасности. Скорее всего, убийца Ласцио знает, что кто-то стоял у двери и видел его, но не знает, кто именно, ведь дверь была приоткрыта лишь на пару дюймов, а снаружи было темно. Если он узнает, что это были вы, то он вас и в Сан-Франциско достанет. В высшей степени необходимо не дать ему даже заподозрить вас. Никому ничего не говорите. Если кто-нибудь полюбопытствует, почему, в отличие от прочих, вы задержались здесь так надолго, скажите ему — или ей — что по обычаям вашего народа снимать отпечатки пальцев — дурная примета и мне потребовалось все мое терпение, чтобы вас уговорить. В свою очередь, я сделаю так, чтобы полиция вас не вызывала и не допрашивала, дабы не вызвать лишних подозрений. И, кстати...