– Ты чё? – удивился Гоша. – Это эксклюзив, специально для тебя заказал. Смотри, какой янтарь, прям под цвет твоих волос.
Ангелина бросила тоскливый взгляд на ожерелье, дернулась и вышла.
– Не понравилось, – грустно констатировал Гоша.
– Да нет, – внес ясность Степка, – помнишь, у Высоцкого: «От подарков их сурово отвернись, мол, у себя добра такого завались».
– Да ну? Она что, так серьезно считает нас контрой?
– А то! – почему-то гордо заявил Степка. Гоша покачал головой, взял безделушку и потопал в предбанник.
Что он там ей втемяшивал, не знаю, потому что минут через пять явился Карлыч. Хмуро оглядел кабинет и поинтересовался нашими успехами. Мы вяло отрапортовали, что землю роем, на что он заметил, что нанимали нас не землекопами и не могильщиками. Я был так зол, что не нашелся, что ответить. Карлыч потребовал конкретики, и Степка все-таки брякнул: «А что мы можем, если вы нам правду отпускаете каратами по мере потребности. Вашей причем».
– А что вам на потребу нынче? – спросил Карлыч.
– Все и сразу! – запальчиво бросил Степка. – Начинать можете с того, почему вы выбрали именно Анатолия и почему именно он согласился?
Карлыч механически потянулся за автосигаретой, потом вспомнил, что выбросил ее, зло зыркнул на меня и спросил, кивнув на Степку:
– У вас что, этот теперь рулит?
– Неприлично говорить о присутствующем «этот», – услышали мы и оглянулись. В дверях стоял Гоша и улыбался.
– А этот что тут делает? – не преминул отреагировать Карлыч.
– Правду ищу, – заявил «этот», – так же, как все.
– С чего ты взял, что все этим и заняты? – удивился Карлыч. Но меня потряс ответ Гоши:
– С того, что она дороже всего продается. Товар-то штучный. Кстати, втык Ангелине не делайте, я прошмыгнул, когда она у вас была.
Карлыч встал и направился к дверям. Мы уж хотели вздохнуть с облегчением, но он обернулся к Гоше:
– Песенка у тебя дурацкая. Не знаю, за что ты первое место взял, но, раз взял, поздравляю.
– Вот сволочь! – прошипел Степка, когда дверь за ним закрылась. – Пришел, нагадил и ушел. Цезарь нашего времени.
– Точно! – согласился Гоша и хопнул:
«Пришел. Увидел. И победил.
Так Цезарь великий когда-то сказал.
Когда он на хрен врагов разгромил
И Риму великую славу стяжал.
Про цезарей нашего времени
Я бы иначе ввернул:
Пришел. Нагадил. Стяжал. И ушел.
И обещал вернуться!»
– Слабенькая рифма, – сказал я, но Гоша, уже что-то мурлыкая, вышел, взмахнув на прощанье рукой.
– А знаешь, – мечтательно протянул Степка, – есть классический способ, как вышибить кандидата из гонки.
– Ты мне это оставь, – пригрозил я, поняв, куда он клонит, и добавил для пущей убедительности, – и потом, АнАн и из покушения сделает себе пиар. Заметь, без нашей помощи. Точнее – что еще хуже – с нашей помощью, но без нашего на то желания. Так что давай не рыть себе двойную могилу.