– В моем гараже нет соломы, – сказал сержант.
– Да, нет. Но мне было очень приятно выглядывать наружу и видеть свет, горящий в вашем доме. Я наблюдал, как вы выходили из него и направлялись к своей машине. А сегодня ночью я выглянул и заметил вас стоящим на заднем крыльце. Потом услышал, как ваш автомобиль заезжает в гараж. И увидел, как этот ублюдок тащит вас через двор. Сложить два и два было совсем нетрудно.
– Я рад, что у вас хорошо с арифметикой.
Хьюстон улыбнулся.
– Так может, вы освободите меня от пут прямо сейчас? И позволите мне самому позаботиться обо всем. Я вам гарантирую, что эта мразь будет долго мучиться за то, что он сделал.
– Время не терпит, мой друг, – не перестал улыбаться Хьюстон. – Лучше я выступлю в роли чистильщика. Зачем вам марать свои руки в крови?
Демарко понял, что крылось в его улыбке. В ней не было радости – только особое ощущение спокойствия и необычного, но приятного удивления от осознания того, что конец уже близок.
– Вы не должны делать того, что задумали, Томас, – сказал сержант. – Вы не должны идти таким путем.
– Это для меня теперь единственный путь.
– Томас, пожалуйста, поверьте мне. Я знаю, что говорю. Мне знакомо то чувство, которое вы сейчас испытываете. Я тоже потерял ребенка.
– Я потерял всех. И все.
– Я знаю. Я тоже. И все же пытаюсь жить дальше. Вот уже десяток лет.
– Вы хотите этого, – возразил Хьюстон. – А я нет.
– Нет, я не хотел этого. Я просто продолжал жить.
Все так же улыбаясь, Хьюстон помолчал. А потом признался:
– Я нашел ваш пистолет.
– Мое табельное оружие? В спальне?
– Мне придется взять его с собой. Извините меня, сержант.
– Вы же писатель, Томас. Вы не убийца!
– Я – убийца и хочу им быть. Писателя больше нет. Он умер. И муж и отец тоже умер. Сейчас перед вами совершенно другой человек.
Демарко поднял ноги, зацепился каблуками за край багажника и принял сидячее положение. Хьюстон отступил к полке. Потом занес руку за спину, достал из-за пояса пистолет и приставил его к груди сержанта:
– Продолжайте делать, что делаете. Только очень медленно.
– Вы не застрелите меня, – сказал Демарко.
– Его, вас, меня… В конце концов, какая разница?
– Разница есть, и вы это отлично понимаете.
Хьюстон опять замолчал. Потом отошел в сторону и замер, наблюдая, как Демарко вылезает из багажника и встает. Придерживая сержанта за плечо, он направил его к пассажирскому сиденью. Затем привязал к проушине крюка в гаражной стене нейлоновую веревку, развернулся к Демарко и обмотал свободным концом веревки его запястья.
– Вы собираетесь оставить меня так? – спросил сержант.