Мы были счастливы. Это был самый счастливый день. Погода была — лучше не бывает. И все, что мы задумывали, получалось. Вечером мы пошли в гости, веселились, потом ужинали в прелестном местечке, которое обнаружили совершенно случайно. И долго сидели за бокалами с вином, не желая, чтобы этот счастливый день кончился. Чтобы продлить его, мы поехали на пустынный берег, где сидели, плескались, смотрели на луну, и ветер шевелил наши волосы. Долго… Потом я сделал одну вещь, которую обещал себе никогда не делать. Но разве Фауст не считал, что прекрасное мгновение стоит души?
— Пойдем, — сказал я, метко бросив пустую бутылку в контейнер для мусора и взяв Джулию за руку. — Погуляем.
— Куда? — спросила она, когда я помог ей подняться.
— В волшебную страну. В далекий сказочный Эдем. Пошли.
Смеясь, она позволила мне вести ее. Мы прошли вдоль кромки прибоя к тому месту, где полоса берега сужалась. Роскошная луна желтела над нами, а море распевало мою любимую песню.
Мы шагали, рука в руке, пока неожиданный поворот тропинки не увел нас в сторону от полоски песка. Я уже искал глазами пещеру, которая должна была скоро появиться… Высокая, узкая пещера…
— Пещера, — объявил я минуту спустя. — Давай войдем.
— Там темно. Я боюсь.
— Прекрасно! — обрадовался я, и мы вошли в пасть пещеры. Первые шесть шагов нам светила заглянувшая туда луна, и я успел заметить поворот налево.
— Сюда, — уверенно произнес я.
— Но тут темно!
— Конечно. Ты только держись за мою руку покрепче. Все будет в порядке, милая!
Мы сделали еще пятнадцать-двадцать шагов и справа что-то засветилось. Я повел Джулию к правому повороту. Мы шли, а свет становился ярче.
— Мы можем заблудиться, шепнула они мне на ухо.
— Я никогда не заблуждаюсь, пошутил и.
Еще один поворот, за ним маленький коридорчик, и мы оказались у подножия горы. Неподалеку виднелся лес, и солнце уже прошло половину утреннего пути над его деревьями.
Она замерла, широко раскрыв свои чудесные голубые глаза.
— День! — изумилась Джулия.
— Темпус фугит[1],— ответил я. — Пойдем.
Мы шли через лес, слушая пение птиц и ветра в ветвях, темноволосая Джулия и я. Немного спустя я провел ее через каньон цветных трав и камней, но дну которого протекал хрустальный ручей, впадающий в реку. Мы брели вдоль реки, пока, совершенно неожиданно, не оказались у обрыва, уходящего вдаль, полного радуг от падающей речной воды и туманов. Стоя на гребне водопада, глядя на обширную долину у наших ног, мы увидели проступающие сквозь утренний туман шпили и купола города, золотые и кристаллические.
— Где… мы? — спросила Джулия.