— Э-э… ваши сиятельства, — начал я, чувствуя, что обязан попытаться отговорить их, и жалея, что я — не Люк, как раз он-то и способен на такой подвиг. — Сейчас самое подходящее время обратиться к беспристрастному судье, и стоит только поразмыслить, получится, что в этом смысле у меня уникальные способности…
— Золотое кольцо — я знал, что это Кольцо-призрак, — внезапно упав на голову Найды, вытянулось до полу так, что получилась труба. Призрак вписался в орбиты шариков Мондора и, должно быть, ухитрился изолировать себя от движущих ими сил, потому что шарики сбавили скорость, заколебались из стороны в сторону и, наконец, упали на пол. Два ударились о стену неподалеку от меня, а один скатился вниз по лестнице и покатился дальше. Знаки Логруса и Лабиринта начали сближаться, и я быстро пополз, чтобы держаться впереди Лабиринта.
— Ближе не подходите, ребята, — вдруг заявило Колесо-призрак. — Невозможно описать, что я могу натворить, если заставите меня нервничать сильней, чем сейчас.
И Лабиринт, и Логрус приостановились. Спереди, из-за угла, донесся пьяный голос Дронны, громко распевавшего какую-то непристойную балладу. Он шел в нашу сторону. Потом наступила тишина. Через несколько минут он затянул «Скалы веков», голос звучал уже слабее. Потом не стало слышно и его, последовал тяжелый удар, звон бьющегося стекла, и он упал. Тут мне пришло в голову, что с такого расстояния я мог бы сознанием дотянуться до Камня. Но что мне это дало бы, тем более, что четверо сходящихся противников не были людьми? Я почувствовал, как кто-то вызывает меня через Козырь.
— Да? — прошептал я.
Тогда зазвучал голос Дворкина:
— Какую бы власть ты не имел над этой штукой, используй ее, чтобы Камень не попал к Логрусу.
Именно в этот момент из красного тоннеля раздался скрипучий голос, тембр которого менялся, как будто от слога к слогу говорили поочередно мужчина и женщина:
— Верни Глаз Хаоса. Давным-давно Единорог отобрал его у Змеи во время поединка. Похитил его. Верни Камень. Верни.
Являвшееся мне в Лабиринте голубое лицо в этот раз не показалось, но знакомый с тех самых пор голос ответил:
— За него уплачено болью и кровью. Право собственности перешло к нам.
— Камень Правосудия, Глаз Хаоса, Глаз Змеи — это разные названия одного и того же самоцвета? — спросил я.
— Да, — ответил Дворкин.
— Что будет, если Змея получит свой глаз обратно?
— Вероятно, Вселенной придет конец.
— О, — только и мог вымолвить я.
— Что вы предложите мне за него? — спросил Призрак.
— До чего же пылкая конструкция, — нараспев заметил Лабиринт.