Вот справа кирпичный мост, слева, ниже по течению, — ещё один. Идут люди в старинной одежде, едут гружёные телеги. Оживлённый говор, ржание, окрики, смех.
— А в Кремле раньше тоже жили люди? — спросила я.
— И в наше время в Кремле живут люди: после революции в Кремле поселились члены правительства с семьями, некоторые так и остались здесь.
— Нет, давно. У богатых людей были в Кремле свои дома с хозяйством? — настаивала я.
— Да, — ответил товарищ Бродов слегка удивлённо, — в Кремле селилась знать.
— А на торговую площадь вёл другой мост, с той стороны, да?
— Д-да, — сказал Николай Иванович, запнувшись, и подтвердил: — Именно так.
Картинки в моей голове становились всё чётче — и всё страннее. Я не могла не спросить:
— Николай Иванович, а могло быть такое… когда-нибудь… что башни были без верха?
Я запнулась: не знала, как объяснить про высокие шатры над самыми большими и красивыми башнями. Потом придумала и закончила:
— Что они были вполовину ниже?
— Когда строили? — предположил Николай Иванович и вдруг, словно спохватившись, воскликнул: — Конечно, было! Дольше века со времени постройки. Шатры появились только в семнадцатом.
— Во время революции?! — изумилась я.
Товарищ Бродов тихо рассмеялся:
— В семнадцатом веке, Тася. Где ж ты слышала об этом? Или картинку видела?
— Я сейчас ви… — брякнула я и поспешно поправилась: — Я просто так спросила.
На этом бы и остановиться, но мысленные образы буквально оккупировали моё сознание, и я принялась описывать их, забывая добавлять вопросительные интонации:
— По той улице, — я махнула рукой за Манеж, в сторону невидимой за ним улицы Калинина, — шло много подвод с товаром. Улица длинная и… и… деревом вымощена. И дальше ещё одна стена, и снова ворота, а за воротами она уже не улица, а просто дорога. Там белая стена…
Я остановилась в ужасе. Что я горожу?! Всего лишь пустая фантазия, зачем я рассказала её вслух? Что теперь подумает обо мне товарищ Бродов? Что я полоумная…
Николай Иванович всем корпусом развернулся ко мне, но не произнёс ни слова. Я заставила себя поднять на него глаза и встретила очень внимательный, испытующий взгляд. Меня как холодной водой окатило: «Всё. Решил, что я сбрендила!» Товарищ Бродов не мог не заметить моего смятения. Вдруг он ободряюще произнёс:
— Продолжай! Очень интересно.
«Хочет узнать, как далеко зашло моё помешательство», — справедливо рассудила я.
— Тая, всё хорошо, — сказал Николай Иванович. — Ты правильно рассказываешь. Так и было. Ну, давай: что ещё ты видишь?
Так и было? Правильно? Эх, была не была!
— Дальше дорога просто. Проезжая. Подводы тоже, телеги. Грязища! Люди прямо между колеями ходят, месят. А по сторонам дороги пусто. Дома стоят — прямо хоромы, терема: крыша острая вверху. Даже есть в три этажа. С резными наличниками. Но они редко стоят. Вокруг дома — двор, склад. Сзади огороды. Позади огородов, ниже, речка. Это всё купеческие дома. Купцы богатые, богато одеты, и жёны тоже. Но их мало. Была дорога просто, а станет улицей. Дорога ведёт далеко, в другие города.