Шофёр подаёт мне руку, чтобы я вышла из автомобиля красиво. Я высока, худощава, у меня идеально прямая спина, которой я горжусь. На мне чёрное блестящее концертное платье, боа из чёрных перьев и лёгкая меховая накидка, которая нежно ласкает плечи и кожу спины в глубоком разрезе платья. Вообще-то я довольно костиста и широкоплеча, однако накидки и перья ловко скрывают эти особенности фигуры. Я роскошна, как никогда, и я в голосе сегодня.
Мне тридцать лет, я в самом расцвете. Я одна, потому что семья мешает женщине заводить любовные и политические связи. Я — патриотка до мозга костей.
Сегодня на концерте, возможно, будет… Сам!
— Ты хочешь убить фюрера, — подсказывает знакомый глубокий голос.
Я прикидываю так и эдак. Не сходится.
— Не хочу.
— Поищи, за что ты злишься на него. Может, завидуешь его любовнице, ревнуешь. Может, мечтаешь, чтобы у власти оказался твой избранник.
— Не подходит. Я обожаю фюрера!
— Ну, ищи сама, ищи ключ! — настаивает Михаил Маркович.
Оставаться в образе всё труднее, это требует больших усилий. Мне неприятно быть надменной, фанатичной нацисткой. Хочется отстраниться, вернуться в собственное сознание.
Перед началом сеанса я долго рассматривала фотокарточку, чтобы вжиться в сознание незнакомой женщины. Попадание оказалось точным: и место жительства, и биография совпали с реальностью, и характер похож. Уже хорошо. Таким способом можно получить много полезной информации. Но психиатр хочет, чтобы я научилась управлять волей человека, в сознание которого вхожу. Я должна найти ключ намерения: чтобы человек сам захотел выполнить то, что я ему прикажу. Я старательно ищу ключи…
Михаил Маркович раз в несколько дней устраивал мне длительную, интенсивную, выматывающую тренировку по проникновению в чужое сознание. Хоть эти занятия требовали максимального сосредоточения и напряжения, я шла на них с охотой: страшно увлекательно, сливаясь с чужим сознанием и самоощущением, становиться другим человеком! Ты как бы проживаешь кусочки чужой жизни параллельно своей собственной. Мне хорошо удавалось таким способом получить информацию о человеке — вплоть до самой интимной: о его семье, окружении, об интересах, стремлениях, тревогах и радостях. Но вот подобрать «ключ намерений», то есть найти псевдоестественные причины, по которым «жертва» сделает то, чего мы от неё хотим, я могла далеко не всегда. Михаил Маркович не унывал. Он говорил: главное — ты постигаешь механизм. Ты всегда сумеешь заметить, если с тобой попытаются проделать нечто подобное.
Он стал сам подсказывать мне, какие желания активировать у человека и как, чтобы тот выполнил приказ. Но у меня всё равно не получалось. Я сразу чувствовала, что не выходит толка. Мы сначала тренировались на своих, чтоб было проще отследить результат. Когда я додумалась, в чём дело, созналась честно: