– Это ложная дихотомия. «Белые» – это искусственно созданный конструкт.
– Аминь.
– И «черные» – это искусственно созданный конструкт.
– Да будет так!
– Но на самом деле, пока эти белые придурки называют себя «белыми», мне приходится называть себя «черным». У меня нет выбора: хочу я того или нет, они все равно будут называть меня «черным». А тебя они будут называть азиатом, хочешь ты того или нет. Так что смирись.
Мы ступили на неисследованную местность, двигаться дальше надо осторожно. Мы с Кью миллион раз говорили про расы, но чаще просто для того, чтобы высмеять это как абстрактный интеллектуальный концепт. Никогда еще мы не обсуждали его влияние на нашу жизнь.
– Так, значит, ты не ненавидишь называть себя «черным»? – осторожно спрашиваю я.
– Черный может быть тем, кем он захочет. Так мне с детства говорят родители.
Я представляю, как маленький Кью вел задушевные разговоры о расе со своими родителями. Я никогда не говорил о расе с моими родителями.
– То есть твоим родителям все равно, какой цвет кожи у твоей девушки?
– Ага.
– Значит, это не Амели.
– Не угадал.
– И не Найма.
– Я же тебе говорил, – отвечает Кью, не открывая глаз. – Объект моей страсти влюблен в другого. Все очень непросто.
– Но я могу тебе помочь. Могу до окончания школы сыграть роль Сирано де Бержерака.
Он убирает руку с лица, чтобы посмотреть на меня.
– Мне кажется, сначала нам нужно решить твою проблему, а уж потом займемся моей.
Это затыкает мне рот. Я вдруг понял, почему сменил тему. Я ушел от разговора, потому что хочу быть беззаботным, как те подростки в фильмах (я имею в виду белых подростков), которые играют в угадайку, разбираются с проблемами в отношениях и валяются на залитых лунным светом лужайках, глядя на звезды. Я хочу быть как те подростки, которые рассуждают о возвышенном – о Вселенной, о судьбе и о прочих отвлеченных понятиях, а не о гребаном родительском расизме.
– Я бы тоже хотел, чтобы каждый кореец мог стать тем, кем захочет, – говорю я. – Но с корейцами все не так. Корейцы – это корейцы. Корейцы – и ничего больше.
– Суперкорейцы, – замечает Кью.
– Бинго, – отвечаю я. – Знаешь, есть корейцы, которые искренне верят в то, что они особая раса, отдельная. Забудь о противопоставлении богатых и бедных, сильных и слабых, эти идиоты противопоставляют корейцев всем остальным жителям планеты.
Кью устраивается на диване напротив меня и засовывает пальцы ног мне под мышку.
– Корея – одна из самых гомогенных по составу населения стран в мире, старина. Мне очень жаль, но такие карты сдала тебе судьба.
– Я могу создать музыкальный ресурс с миллиардным оборотом, но для этих придурков я все равно буду в первую очередь корейцем.