– Да. Что‐нибудь придумаю.
– Превратишь ее в кореянку?
– Отдает расизмом. Ты что, расист?
– Это твои родители расисты. И они в ближайшем будущем не изменятся.
Я все это и без него прекрасно знаю. Мне нечего ему ответить, поэтому я просто давлю рукой на глаза до тех пор, пока перед ними не начинают кружиться черно-зеленые квадраты.
– Слушай, – говорит Кью, теперь его тон стал мягче, – ты, конечно, можешь злиться, но тебе, скорее всего, придется рассказать Брит ужасную правду про все то, что ты наворотил. Готовься.
– Спасибо за поддержку.
– А я тебя поддерживаю. Я всегда тебя поддерживаю.
– Вот сейчас я твоей поддержки не чувствую.
– Послушай…
Кью пытается отодрать руку от моего лица, но я сопротивляюсь, поэтому, когда он ее отпускает, я сам себя бью. Кью проворачивает это несколько раз подряд.
– Неужели тебе нравится самому себя бить? – спрашивает он.
– Ки-йа! – говорю я, вскакивая и пытаясь ударить Кью, но попадаю в воздух. – Почему я не могу встречаться с Брит и наслаждаться нашими отношениями, как самый обычный подросток? Почему меня никак не оставят в покое?
Кью делает в воздухе несколько резких рубящих движений.
– Вот почему: чем дольше ты будешь с ней встречаться, тем больнее в конечном счете ей сделаешь. Ты накапливаешь долг из эмоциональной боли, за которую тебе в конечном счете придется ответить. Поэтому тебе надо как можно скорее во всем признаться Брит.
Я обхватываю руками коленки. Он прав. Иди ты к черту, Кью, со своей правотой! Я не знаю, как сказать Брит о том, что ее вот-вот ждет столкновение с неприступной стеной предубеждений моих мамы с папой. Эта мысль меня пугает. И мысль о том, что произойдет потом, пугает меня еще больше.
– Но она же мне нравится, – говорю я.
– Тогда ты должен решить, готов ли ты биться за нее со своими родителями.
– Я не хочу ни с кем биться.
Кью разводит руками. Вот такая головоломка. Мне не надо напоминать ему о Ханне, он о ней и так все прекрасно знает.
– А твои родители хотят, чтобы ты встречался только с черными девушками? – спрашиваю я.
– Чтобы я остался чисто черным?
Я смеюсь. Мы с ним уже неоднократно высмеивали представления людей о том, какими должны быть настоящие черные люди. На самом деле оттенков черного огромное количество. Есть черные ботаны, черные хипстеры, олдскульные черные и суперчерные (см. также суперкорейцы). В общем, за «черным» может скрываться что угодно.
– Вообще забавно, что ты называешь себя черным, – говорю я.
– Тем не менее я черный, – спокойно отвечает Кью.
– Мне казалось, ты ненавидишь весь этот бред про противопоставление черных и белых.