– Ха-ха-ха-ха-ха, – говорю я. – Ха-ха-ха! Ха! Ха! Ха-ха! Ха!
Лес силуэтов вокруг озаряется звездами глаз. Все смотрят на нас. То тут, то там появляются улыбки, как у Чеширского Кота. На нас смотрят. Я замечаю родителей Джо. Их одежда, похоже, раз в десять дороже, чем у моих мамы с папой.
– Так, нам пора войти в роль. Все серьезно, это не учения, – говорю я. – Бери меня за руку.
– Вас понял, – отвечает она.
Мы беремся за руки. Ее ладонь холодна как лед. Прямо как тогда, в больнице. Я чувствую, как этот холод поднимается вверх по моей руке.
В зале стоит столик с цветами и гостевой книгой. Рядом высится пирамида бокалов для шампанского. За футуристическим диджейским пультом стоит здоровый парень в спортивном костюме. На высоких стойках выстроились, как на параде, пышные цветочные венки – подарки от друзей и местных бизнесменов. Возле венков высится накренившаяся гора подарочных конвертов с деньгами. Там наверняка лежат десятки тысяч долларов. Наличкой. Есть почти трехметровая ледяная скульптура…
– А что это за скульптура‐то? – Я, прищурившись, разглядываю глыбу льда.
– Это тигр, – отвечает Джо.
– На которого напал орел.
– Оригинальный сюжет, ничего не скажешь.
– А мне нравится, – говорю я.
– А мне нет, – отвечает Джо. – Но она настолько ужасная, что даже классная.
– Я понимаю, о чем ты.
Ее ладонь в моей руке теперь теплая и влажная. Я беру Джо за другую руку.
Я замечаю еще один стол, назначения которого не понимаю. Он блестящий, металлический, на нем полно шутих и каких‐то цилиндров. Есть даже что‐то похожее на мертвые цветы. Стол стоит около закрытых черных дверей. Что это такое? Может, что‐то корейское, о чем я не знаю?
– Стол для пыток, – предлагает Джо.
– Кровавая игра, – говорю я.
– Традиционное корейское мясное бинго.
– Стол для самоиглоукалывания, – продолжаю я.
Ну и так далее. Мы перебираем варианты до тех пор, пока наши лица не начинают ныть от смеха. В конце концов нас сажают за детский стол. Эндрю Ким, Джон Лим и Элла Чанг уже там. Стол большой, за ним много свободных стульев. Мы с Джо тоже садимся. За столом собрались лимбийцы, поэтому мы называем его в нашу честь.
– Чуваки, здесь нет вообще ни одного некорейца, – говорит Эндрю Ким.
На нем бордовый смокинг. На каждой свадьбе есть такой парень. Эндрю кладет руку на спинку одного из свободных стульев и осматривает зал.
– Эта классная. И эта классная.
– Пожалуйста, объясни, что ты делаешь, – просит Джо.
Эндрю наклоняется к ней, чтобы ответить:
– Сейчас я вживаюсь в персонаж. Я участвую в одном независимом проекте в Лос-Анджелесе. Исполняю роль крайне поверхностного типа, но он на самом деле супершпион.