– Но? – переспрашивает Джо.
– Действительно, при чем здесь «но»? – интересуюсь я.
Эндрю тупо смотрит на нас. Джо объясняет:
– Своим «но» ты как бы говоришь, что поверхностный тип – прямая противоположность супершпиона.
– Да, именно так, – говорю я.
Эндрю долго думает, а потом произносит реплику, которая ставит всем нам шах и мат:
– Я получил восемьсот очков за сочинение.
Это совершенно идиотская болтовня. Ханне бы это очень понравилось. Я вдруг остро ощущаю, что мне очень не хватает моей старшей сестры. Я делаю селфи в костюме и отправляю ей с текстом: «Я по тебе скучаю». Ханна, скорее всего, ответит мне только завтра. Или на следующей неделе. Или еще позже.
– Ты похожа на принцессу, – говорит Джон Лим Элле Чанг.
Та улыбается, а потом мило морщит нос:
– А ты на волшебника.
– Хочешь, потанцуем?
– Джон, сейчас музыка не играет.
– В смысле, тогда, когда она заиграет, – уточняет Джон Лим.
Я больше не могу все это слушать, поэтому наклоняюсь к Джо:
– Хочешь свалить отсюда? Сделаем вид, что отошли покурить.
– Да, черт возьми! – восклицает она. – Только одно условие: о нем не говорить.
Видимо, она имеет в виду Ву.
– Конечно, не будем.
– Я не должна плакать. Косметика. – Она промакивает глаза уголком салфетки.
Я уже собираюсь спросить ее о том, что произошло, как вдруг раздается громкий голос.
– Дамы и господа, вы готовы повеселиться? – спрашивает он.
Это диджей. Он говорит с акцентом. Если у тебя акцент, а все кругом корейцы, так почему бы не перейти на корейский?
Я так и не успеваю задать этот вопрос: меня перебивает громкое шипение из спрятанной дымной машины. От басов дрожат столетние заклепки в корпусе судна. Стробоскопы режут пространство разноцветными лучами.
– Дамы и господа! Гости свадьбы Канг и Чанг 2019 года, которая проходит на борту прекрасного исторического круизного парохода. Поприветствуем мистера и миссис Канг!
Музыка замирает и снова обрушивается на судно десятимегатонным треком в стиле 4‐beat, даже фарфор начинает дрожать. Прожектор высвечивает огромное блестящее сердце. И сквозь это сердце, разорвав его, проходят Кунг Хе с мужем. Мишура кометами падает вниз откуда‐то сверху. Невеста одета в черное платье в стиле 1930‐х годов, жених в костюме канареечного цвета: брюки мешковатые, зауженные книзу, а пиджак длинный, с узкой талией и подбитыми плечами.
– А это еще что? «Великий Гэтсби»? – кричу я.
– Что? – кричит Джо.
– Всем людям на радость, на счастье себе. И чтобы желания исполнились все. Чтоб свили гнездо и большим, и уютным. И чтоб уважали всегда вы друг друга, – читает рэп диджей.