– Ну так чего тогда это скрывать?
– Очень за тебя рад, – говорит папа Кью, он жует пугающе быстро. Его очки сползают на кончик носа, он поправляет их, снова начинает жевать, и очки снова сползают. – Ну и как она? Огонь?
Мы с Кью давимся от смеха. Из носа Кью от смеха выползает макаронина.
– Ну вы меня рассмешили, мистер Ли, – говорю я.
– Да ладно тебе, Фрэнк, – отвечает он, – зови меня Дэвидом.
– Хорошо, мистер Дэвид.
– Слушай, пап, – говорит Кью, – мне надо, чтобы ты написал учителям насчет следующей недели.
На следующей неделе у Кью гиковская поездка на север, в Стэнфорд, который называют Гарвардом западного побережья. В Стэнфордском университете дядя-гик Кью пишет диссертацию. Кью хочет поступить в Стэнфорд, чтобы стрелять в мозг обезьян лазером и наблюдать за тем, как они будут на это реагировать. Это называется оптогенетикой.
– Готов поспорить, ты с ума сходишь перед поездкой? – спрашивает папа Кью.
– Да вообще с катушек съехал, – отвечает Кью.
– Поездка будет кайф?
– Однозначно кайф.
Я хмыкаю в свои макароны.
– Все, – говорит мама Кью, – теперь вы и меня рассмешили.
Папа Кью сидит, жует и делает вид, что ничего такого не было. Он преуспел в изучении молодежного сленга и очень этим гордится.
– Твоим родителям нравится эта Брит? – спрашивает он меня.
– Дорогой… – начинает мама Кью.
– Мы еще пока не выбрали день свадьбы, – отвечаю я.
Все смеются. Все, кроме Эвон, которая все еще блуждает в своем музыкальном мире. Мама Кью машет рукой у нее перед лицом.
Эвон снимает наушники и начинает есть. Кью к этому времени уже заканчивает.
– Йе-е-е-е‐с‐с‐с, – говорит он, – я выиграл!
– Что ты выиграл? – интересуется Эвон.
– Да я тоже не знал, что у нас тут соревнование, – говорю я и бросаю быстрый взгляд на Эвон.
– Кью просто ребенок, – говорит она.
– Мы с тобой ровесники! – напоминает Кью.
– Тело подростка, ум младенца, – отвечает Эвон.
– Впрочем, технически, – продолжает Кью, – я старше, потому что вылез из вагины на три секунды раньше тебя.
– Боже, умоляю, сжалься надо мной! – говорит их мама.
– Пошли, – зовет меня Кью, – я покажу тебе мою игру.
– О’кей, – отвечаю я.
Мы вскакиваем со стульев и собираемся убежать, но нас останавливает громкое «Гхм!». Это папа Кью. Он показывает глазами на наши грязные тарелки.
– Фрэнк, прошло десять лет, а мне все еще надо тебе напоминать?
– Ого! Чего, действительно десять? – спрашиваю я.
– Точно говорю тебе, десять, – отвечает папа Кью. Он смотрит на нас и, кажется, видит маленьких мальчишек, которые бросали велики на лужайке перед домом.
Мы с Кью смотрим друг на друга и одновременно хмыкаем: «Ха!»