– Очень сожалею, динофлагелляты, – говорю я.
Моя рука пробирается под куртку Брит и ложится ей на талию. Брит цепляет пальцами мой ремень. И мы стоим, уютно обнявшись. Кажется, мы знаем друг друга уже целую вечность. Может, именно поэтому люди женятся? Потому что им вдвоем так комфортно и хорошо? Я бы вот хотел наслаждаться этим приятным чувством как можно дольше.
Наверное, со стороны мы выглядим смешно. Полная луна висит низко, словно лампа. Поверхность океана переливается, будто бы она из ртути. Я засовываю руку в карман куртки, в наш маленький уютный мирок, и достаю две пары наушников – для меня и для Брит. И включаю музыку на телефоне. А потом просто наблюдаю за тем, как меняется ее лицо, пока она слушает композицию, которую я назвал «Песней Брит». Брит молчит. В ее глазах серебром и золотом мелькают отражения воспоминаний, я словно смотрю музыкальный клип.
Трек склеен из кусочков записей, сделанных мною во время наших с Брит встреч. Там есть звон посуды из «Старперцев», обработанное слово «прекра-а-а-асно», произнесенное во время игры в Let’s Heart Dancing, и просто фоновый шум, записанный в доме Брит во время нашей совместной работы над заданием по алгебре. А поверх всего этого я наложил шум воды в озере Надежды. В одном треке – вся наша история, короткая, но прекрасная.
Декорации вокруг нас идеальные, и мы стоим с наушниками, будто слушаем саундтрек к фильму, и сами словно превращаемся в звезд первой величины из всем известного и всеми обожаемого фильма о любви. Я знаю, что должно сейчас произойти в фильме. Все знают. Мы целуемся. Долго, очень долго. А потом она говорит это.
– Я тебя люблю.
Она произносит эти слова так, словно они – информация, которую срочно надо было сообщить. Как будто она хотела, чтобы я об этом узнал немедленно. И едва она это произносит, в ее взгляде появляется беспокойство. Я чувствую, что она ждала от меня ответного признания. Ждала, что я тоже скажу: «Я тебя люблю». А теперь она, наверное, думает: а что, если нет? Что тогда ей делать со всем этим белым песком на пляже? И со свечением в океане? И с этой чертовой луной?
Что делать? И тогда Брит повторяет: «Я люблю тебя, Фрэнк Ли». В нашем фильме ночь сразу же становится ненастоящей, а картинка – черно-белой. Песня заканчивается. Мы вынимаем наушники, теперь вместо саундтрека океанский прибой и ветер.
Люблю ли я Брит? Люблю. Думаю, что люблю. Однако есть что‐то, что меня смущает. Что‐то не совсем так. Что‐то не то. Могу ли я это изменить? Не знаю. Смогу ли я с этим свыкнуться? Смогу ли я с этим жить дальше? Я понимаю, что проблема во мне. У Брит никакой проблемы нет. Для нее любовь – это просто. Моя же любовь к ней как бы немного деформирована. Какая‐то нестандартная любовь. Любовь, идущая обходными путями. Но это же все равно любовь, разве нет? Так какая тогда разница? Я понятия не имею. Я никогда раньше не любил.