– Я люблю тебя, – говорит она, обращаясь к мелким цветам, перед которыми мы сидим. – А ты меня любишь?
Я вздрагиваю от этого вопроса.
– Конечно.
– Тогда скажи это, пожалуйста.
– Я люблю тебя, Брит Минз.
Едва эти слова слетают с моих губ, она хватает меня за руку.
– Помоги мне с этим разобраться. Я все рассказываю своим родителям, у меня нет от них секретов. И они тоже всем со мной делятся. Папа может мне написать во время уроков, что открыл для себя новый сэндвич. – Вспоминая об этом, Брит смеется. – Наверное, у вас в семье все совсем по‐другому, – добавляет она.
«Черт побери, как же ты права! – хочется мне сказать. – Да мы фактически говорим на разных языках. Это реально так! Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло: ты со своими родителями говоришь на одном языке!» Но вместо этого я говорю совсем другое:
– Прости. Я должен был тебе позвонить.
Такое ощущение, что она меня не слышит.
– Когда ты любишь человека, ты хочешь делиться с ним всем.
Брит прекрасно говорит на языке открытости, а я, как оказалось, нет. Мне надо бы ей все это объяснить, но это сложно и утомительно, а у меня мозг завис от усталости. Поэтому я просто снова и снова повторяю: «Я тебя люблю». Я понимаю, что эти слова – лишь временная мера, но гораздо проще любить Брит за теплицей, там, где нас никто не видит.
– Если печь печенье в форме квадрата, круга и треугольника и использовать шесть разных видов глазури, то сколько разных комбинаций форм и…
– Восемнадцать, – отвечает Кью.
– Господи, ну ты хоть дай дочитать вопрос.
Мы сидим в его комнате после школы. Кью зевает:
– Мне кажется, мы готовы.
Он имеет в виду завтрашний тест. После теста занятий не будет. Поэтому после экзамена мы либо отправимся праздновать, либо попрячемся под одеяла на две недели – до тех пор, пока не объявят результаты.
– Эй, интернет, приглуши‐ка свет, – громко говорит Кью.
– Приглушаю свет, – отвечает умная колонка.
Свет лампы на потолке тускнеет. Кью берет в руки контроллер и снова зевает.
– У меня даже на игры сил нет, – жалуется он, бросает контроллер и ложится на спину, прикрывая рукой глаза.
– Жизнь – боль, – говорю я.
Кью пропускает мимо ушей мою остроту.
– Как прошел разговор с Брит?
– Хорошо.
– Но?..
– Никаких «но».
– «Но» как задница у человека, без него не обойтись.
Это наша старая шутка. Я вздыхаю. Ложусь на спину и тоже прикрываю рукой глаза. Так мы оба и лежим, прикрыв глаза.
– Ей, конечно же, было очень обидно, я, конечно же, извинился и пообещал, что больше не буду от нее закрываться.
– И ты намерен сдержать обещание?