– У нее отекли лодыжки, – заметила акушерка.
– Боже! – воскликнул король. – Неужели никто не может ничего сделать? Позовите врачей!
– Воздуха, прошу! – молила Джейн.
Марджери схватила несколько листов с нотами, которые Генрих оставил рядом с лютней на столе, и начала обмахивать ими королеву.
Пришли доктора и начали суетиться вокруг больной. Примерно через час она почувствовала, что дышать стало немного легче и боль в груди слегка утихла.
– Есть надежда на выздоровление, – объявил доктор Чеймберс, когда Джейн шепотом сообщила ему добрые вести.
Она увидела выражение величайшего облегчения на лице Генриха и слезинку на его щеке. Он оставил ее на минутку, чтобы переговорить с врачами, и вернулся, лучась улыбкой.
– Даст Бог, скоро вам станет лучше! – сказал он, беря Джейн за руку. – Если так, я поеду в Эшер, как планировал, но если нет, то не оставлю вас, пока не удостоверюсь, что опасность миновала.
– Мне угрожала опасность? – уставилась на него Джейн.
– Врачи говорят так. Но, хвала Господу, вы немного оправились. Чеймберс с Баттсом сказали мне: если ваше состояние не ухудшится ночью, они очень надеются, что самое страшное останется позади.
К вечеру Джейн опять начала задыхаться, на пищу смотреть не могла, поэтому Генрих быстро ушел и ужинал в одиночестве, но обещал вернуться, чтобы пожелать ей доброй ночи. Он отсутствовал примерно час. За это время боль вернулась, мстя за временную передышку, и Джейн не могла вдохнуть.
– Она синеет! – крикнула акушерка. – Позовите докторов. Быстро! И короля! – А сама потянула Джейн за руки. – Дышите, вдох – выдох, вдох – выдох! – командовала повитуха.
Джейн хватала ртом воздух. Ноги у нее похолодели, а руки – она сама видела – стали сизыми.
– Помогите! – выдавила из себя несчастная. – Не могу дышать.
Дверь распахнулась. В спальню ворвался Генрих.
– Матерь Божья! – воскликнул он, увидев жену. – Джейн! Джейн!
Следом за ним прибежали доктора.
Она больше не могла бороться. Легкие не дышали. Ей так хотелось остаться с Генрихом, так хотелось остаться, но она не могла вдохнуть, сил не хватало. И ей было холодно, очень холодно. Но кое-что она должна была сделать – увидеть своего малыша, своего бесценного мальчика в последний раз и благословить, чтобы это благословение сопровождало его всю жизнь.
Джейн откинулась на подушки, чувствуя, что растворяется в небытии.
– Эдуард, – прошептала она, но больше не могла произнести ни слова.
– Принести принца?
Это был голос Марии. Она пришла, благослови ее Господь, когда мачехе нужна была помощь.
– Нет, мадам, мы не можем рисковать, – сказал доктор Чеймберс.