– Да, было время, – сказал сэр Джон, явно намереваясь произвести на гостей еще большее впечатление семейными достижениями. – Видите, что там на стене? – Он указал на отделанный серебром охотничий рог из слоновой кости, укрепленный железными скобами над очагом. – Я имел честь носить его как наследственный смотритель леса Савернейк. Взгляните на эти деревья за окном. – Он сделал жест в сторону густых зарослей на вершине пологого холма. – Этот древний лес тянется на запад до самого Мальборо и Бедвин-Магны, нашего ближайшего прихода.
Джейн предвкушала, что сейчас отец начнет превозносить свои способности в качестве управляющего, которые он проявил, когда дни сражений для него миновали, и распространяться о дипломатических миссиях за границей, с успехом исполненных им для короля Генриха. Не случайно он стал шерифом Уилтшира, Дорсета и Сомерсета; не зря занимал должность мирового судьи в Уилтшире.
Но нет.
– Теперь я доволен тем, что веду сельскую жизнь, – сказал сэр Джон. – Не нужно страшиться перемен. У меня тысяча двести семьдесят акров земли только здесь, в Вулфхолле, и я всю ее превратил в овечьи пастбища.
Сэр Уильям приподнял кустистые брови:
– И у вас не было проблем? Некоторые из моих знакомых джентльменов, кто отдал земли под пастбища, встретили жестокое сопротивление. Даже сэр Томас Мор, с которым я беседовал при дворе, сказал, что скоро овцы съедят людей. И это верно. Потому что, выращивая овец ради самой лучшей, самой дорогой шерсти и множа свои богатства, вы, благородные джентльмены, и даже служители Господа не оставляете места под пашни. Из-за этого многие бедняки остались без работы.
– Некоторые из моих арендаторов ворчали, – признался отец, – но я заверил их, что никто не будет нуждаться, и нашел им другую работу, чтобы они не впали в нужду. Таким образом – говорю это с гордостью – я сохранил их любовь.
Джейн, хоть и была мала, из общения с жившими в их владениях людьми знала, что к отцу относятся хорошо; по словам Эдварда, о его успехах в управлении хозяйством говорили даже при дворе.
Наступал вечер, на землю опускалась душистая ночь позднего лета. Мужчины начинали шуметь, опорожняя все новые кубки, и мать отправила младших детей спать. Кэтрин зевала, и сэр Уильям спросил, не пора ли ей на покой. Эдвард немедленно вскочил с места, чтобы составить ей компанию.
Джейн тоже встала и попросила позволения уйти. В соседнем зале было также жарко, поэтому она вышла на улицу подышать свежим воздухом и испытала облегчение.
Больше всего в Вулфхолле девочка любила три сада, которые окружали здание. Джейн неспешно вошла в сад Старой миледи, который находился прямо перед домом и именовался в честь ее бабушки, урожденной Элизабет Даррелл, умершей вскоре после рождения внучки.