Я было хотела пойти следом за Риари, но потом остановилась. Вытаскивать клещами из него информацию мне не хотелось. Портить утро тоже. Захочет – расскажет. Вздохнув, я последовала его примеру. Стала одеваться. Хорошо бы душ принять, но я и так опаздываю. В голове роились сотни мыслей, я явно попала в какой-то переплет. Ни родители, ни Ри ничего внятно не объясняют. Свадьба эта – явно из той же кучи. Мысли о свадьбе неприятно кольнули сердце. Ри, конечно, шикарный мужчина, и я чувствую, как меня тянет к нему, но! Все слишком быстро! Ох, как же все сложно! И самое главное – очень обидно! Обидно, когда твое тело тебя предает. Теперь я понимаю героинь книг и фильмов, которые без памяти влюблялись в злодеев, наплевав на все. Во мне будто две личности: одна, холодная и расчетливая, шипела только от слова «свадьба», другая – уже шнуровала валенки, чтобы бежать на ромашковое поле и отдаться во власть гормонов.
Так, за своими нелегкими думами я оделась. Расчесала волосы и завязала высокий хвост. Побросала в сумку тетради, даже не взглянув, какие, и пошла на выход. Может, это и хорошо, что утро вот так началось, мне явно следует остыть и подумать. Где скрывается Риари, я не знала, но пока добиралась до Бетти, его не видела.
До универа я добралась довольно быстро. Поставила мотоцикл на стоянку и бодренько прошествовала до дверей, как раз у них меня и поймала староста. Я настолько погрузилась в свои мысли, что заметила ее, когда она больно вцепилась в мою руку и зашипела на ухо:
– Актавия! Ты с-с-совс-сем офонарела! Мне за тебя нагоняй получить пришлось! Ты чего пары прогуливаешь?!
Меня это почему-то разозлило. У меня такое в жизни происходит, а она тут с парами пристала! Я грубо стряхнула ее руку и процедила:
– А то, что у тебя половина группы прогуливает, это ничего? А как я один раз прогуляла две пары, так это трагедия! – Нет, ну что за несправедливость?!
– Эти идиоты не идут на красный диплом, и их отсутствие никто не заметит, но ты! Другое дело!
Мое терпение уже подходило к концу, и я хотела уже хорошенько ее послать, но тут она, видимо, опомнилась.
– Иди к Лёве.
Леонид Григорьевич в простонародье был Лёвой, потому что его зубодробильное отчество к третьему курсу у всех в печенках сидело. Перваки еще держались, но ко второму плевали на всё и переходили на Лёву.
Я послушно поплелась в его кабинет, предварительно оставив в раздевалке куртку и шлем. Его кабинет находился на втором этаже, перемена была в самом разгаре, и студенты облепили высокие подоконники. Кто-то учил конспекты, кто-то уткнулся в телефоны, стайка девушек бурно обсуждала очередную сплетню. И только я не вписывалась в этот беззаботный мир. Всегда. Сколько себя помню. Слишком мрачная, слишком грубая, слишком, слишком, слишком! Ну да ладно. Я выдохнула и постучалась в дверь.