– Войдите.
Кабинет у Лёвы был внушительный, хотя и не такой, как в фильмах. Стол не дубовый, а из ДСП, завален всяким хламом. Компьютер еле виднелся в горах книг, листиков и папочек. Перед столом два кресла, большое окно закрыто обычными шторами. Единственное, что выделялось и бросалось в глаза, это огромный книжный шкаф за его спиной. Книги! Их было много, и все такие красивые, в странных переплетах, даже отсюда я видела, что на вид они довольно тяжелые. Я привычно облизнулась: «Вот бы почитать».
Леонид Григорьевич смотрел на меня с укором. И тут я вспомнила: первой парой был как раз его предмет. И обычно я его уроки не пропускала. Стало неловко. Ведь именно он мой куратор по курсовой. Я мялась около двери, надеясь, что разговор не займет много времени. Хоть я и любила фольклор, но почему-то жутко не любила Лёву. Хотя нет, не так. Я его скорее недолюбливала. Было в нем что-то… странное. Он рассказывал о своем предмете не как о фольклоре, а как о реальных исторических событиях. Некоторых это веселило, некоторых злило, меня же настораживало. Ну не люблю я помешанных.
– Почему тебя не было? – не стал тянуть резину он.
– Семейные проблемы, – ровно отрапортовала я. Брови мужчины поползли вверх.
– У тебя?! – Я мысленно закатила глаза: ну, конечно, разве у богатенькой куколки могут быть проблемы? Папаша не купил новую игрушку? А вот фиг вам! Лучше бы это…
– Это так удивляет?! – добавила я холодности в голос, непрозрачно намекая: «Тебя это не касается». Он сдался.
– Ладно. Перепишешь потом у кого-нибудь лекцию. Учти, через две пары зачет.
Я лишь фыркнула. К зачету по викингам я давно готова. Еще с прошлой недели. Результат вялотекущей личной жизни. Хотя сейчас мне грех жаловаться. Теперь эта личная жизнь, будь она неладна, решила восполнить пробелы за прошлые годы и потопила меня с головой. Преподаватель еще какое-то время разглядывал меня, убедился, что мысленно я не с ним, и отпустил.
На обед я уже не успевала, так что пошла сразу в класс. До конца дня оставалось три пары, и мне предстояло их как-то пережить. Надеюсь, что я хоть что-то запомню. Не желая ни с кем разговаривать, я уселась за последнюю парту у окна, не потрудившись достать из сумки тетрадь или хотя бы ручку.
Солнышко уже вовсю сияло. А в душе у меня сгущались тучи. Ощущение дежавю было не то что сильным, а скорее мощным! Казалось, что дома меня ожидает большая свинья, но почему-то на этот раз не такая грязная, как пару дней назад. Студенты расселись по своим местам, сытые и довольные жизнью. Последним влетела преподаватель. Вот скажите мне, на кой филологам экономика? Я могу еще понять диалектологию, могу простить риторику, даже древнерусский примерно представляю зачем. Но экономика? С цифрами я с детства не дружу. Вот книгу за ночь прочитать – это да. Я честно пыталась вникнуть в смысл написанного на доске. Но проще разобраться в эктограмме, чем в этом бреде. Судя по выражению лиц сокурсников, они разделяли мое мнение.