— Пленник-то твой тоже бездыханный, Баз Артит, как же он будет свидетельствовать?
Баз Артит поразился: и впрямь пленник был мертв. Аркан на шее ему слишком затянули…
— Но он успел мне сказать, — снова закричал Баз Артит. — Слоны подыхают, божественный! Да я и сам это видел!..
— Верю тебе, — успокоил его престолонаследник. — Не будь слоны больны, они раздавили бы тебя вместе с твоей конницей. Благословляй судьбу свою и то, что боги нас не оставляют.
Каранни вздохнул с облегчением. Итак, слоны Мурсилиса больше не представляют опасности. Но кому мы этим обязаны? Кому?
Вскочив на коня, он проехал в авангард.
Щиты у воинов частью были из дерева, обтянуты буйволиными шкурами. Их еще смазали жиром, чтобы вражьи стрелы соскальзывали и падали вниз.
Отсюда очень хорошо просматривался лагерь хеттов. Шатер Мурсилиса высился в самом центре. Полукружием его огибало войско царя. Подальше стояли красные шатры. Это были пристанища Наназити, царевых жен и военачальников. Где-то там находилась и Мари-Луйс…
Изучив позиции врага, Каранни решил, что конницу пустит в дело лишь при крайней необходимости. В полной готовности своего войска он нисколько не сомневался. Оставалось дать решающий бой…
Царевич вернулся к своему шатру. Не сходя с коня, придержал его и прислушался. Изнутри доносился звук лютни. Это играла Нуар. Играла прекрасно…
Подошел Каш Бихуни:
— Начнем, божественный?..
— Чуть подождем. Понаблюдаем еще немного за Мурсилисом, посмотрим, что будет делать.
— Раз уж явился сюда, ясно, что он будет делать, божественный.
Каранни улыбнулся.
— Как у тебя на груди камни-то сверкают, а, Каш Бихуни? Это не женщина ли какая-нибудь тебя оделила, уберегая от дурного глаза?
— Нет, божественный, не женщина. Эти камни у меня еще с тех пор, когда я у твоего отца простым воином служил. Шестнадцать лет мне тогда было…
Невольная грусть прозвучала в его словах. Вспомнилось, как царь своими руками надел ему защитный панцирь, когда он впервые отправился в сражение в составе сопровождавших царя телохранителей и оруженосцев… Как давно это было…
Подошел верховный жрец армянского войска. Каш Бихуни испытывал к нему неприязнь и потому при виде его внутренне передернулся.
— К жертвоприношению все готово, божественный, — сказал жрец.
Каранни отправился к вечерней молитве. Каш Бихуни не последовал за ним. У него были свои, куда более неотложные дела: надо было идти к воинам Драконова полка.
Воины сидели за едой: жевали вяленое мясо и хлеб. А носили им кувшины с едой, взвалив себе на спины, пленные хетты.
Трубачи поприветствовали Каш Бихуни. Тут были и женщины. Они что-то напевали, наговаривали, видно, колдуньи и прельстительницы. Каш Бихуни не любил таких и потому прибавил шаг, чтобы скорее уйти подальше. Будь его воля, ни одной бабы не подпустил бы и близко к войску. Сколько раз говорил про то царевичу, но он только посмеивался в ответ…