Один из них вдруг выкрикнул:
— О богоравная царица, не отдай нас нашим мучителям на истязание!..
Юноши-армяне ярко раскрасили свои полуобнаженные тела. Идущие впереди царской процессии дворцовые рабы несли медные и глиняные подносы с огнем для храма Мажан-Арамазда. Встречный люд, примыкая к шествию, громко приветствовал свою царицу.
— Слава светоносной царице нашей!.. Слава!..
И каждый считал за долг и за счастье прикоснуться губами к полам ее развевающихся одежд. Девушки и парни поспешно надевали на ноги цепи, как бы спасаясь от недоброго глаза и от беды, когда будут проходить мост через пропасть, называемую адовой. Царица время от времени снимала с себя то одно, то другое из украшений и одаривала девушек, тянущихся к ней с восторгом и поклонением.
— Иди, дочь моя, — говорила она при этом, — припади к священным стопам Мажан-Арамазда!
Все, кто получал маленькие подарки царицы, чувствовали себя очень счастливыми. Веселыми были все сопровождавшие царицу, от мала до велика.
Таги-Усак, опередив царицу, задолго до нее был в храме Мажан-Арамазда и коленопреклоненно молился перед алтарем. Откуда-то сверху пробивался узкий луч света и падал прямо на каменный лик великого бога, делая его до ужаса грозным, словно бы ожившим.
— О, Мажан-Арамазд, всесильный и справедливый, вырви из моего сердца черный источник греха! Сделай так, чтоб я стал для Мари-Луйс глыбой льда, нежеланным и чужим! О единственный и всемогущий бог наш, сжалься надо мной, будь милосердным!..
Шум на улицах все усиливался. Горожане выносили из дома навстречу царскому шествию сухофрукты, сладкие напитки, пиво и наперебой стремились угостить и царицу и ее свиту.
Улицы города чисто выметены и политы. На крышах домов выставлены изображения разных идолищ-богов. «О пресвятая Эпит-Анаит, — думала про себя Мари-Луйс, — какое множество богов у народа Хайасы! Зачем их столько?»
Как заноза сидела эта боль в сердце царицы. Бог Митра, Шант, Лелван, богиня Нуар и сколько еще других!.. «Кто ты, Шант, откуда ведешься? И за что я должна почитать тебя богом?.. Легко сказать: поклоняйтесь только одному богу. А как свершить небывалое?..» Хорошо, если бы Мажан-Арамазд в подтверждение своей великой силы сам бы сотворил такое, что всех убедило бы в его могуществе, чтобы все поверили в него, все те, кто не верит ей, Мари-Луйс…
Процессия подошла к храму Мажан-Арамазда. Сотни жрецов встречали царицу, воскуряя ладан.
Мари-Луйс не поспешила к ним навстречу. Мрачный взгляд ее черных глаз говорил не столько об усталости, сколько о досаде и недовольстве. Она словно бы вызывала на поединок и сонм богов, и весь мир. В ее длинных черных ресницах сверкали иссиня-белые белки. Цвета вороньего крыла волосы, разделенные на прямой пробор, были заплетены и уложены в высокую прическу. На губах блуждала загадочная улыбка. Округлые плечи оголены, шея высокая, и кожа такая тонкая и прозрачная, что кажется, выпей Мари-Луйс глоток воды, будет видно, как он пройдет по гортани.