Но, увы, Вир повел себя как изнеженное дитя магического прогресса и не дал мне насладиться видом его зад… спины. Веник и совок были отринуты альвом как архаизм. Вир совершил пасс рукой так, что под конец мне явственно привиделась фига, и под звуки заклинания ликвидировал осколки и лужу. А заодно почему-то и разделочный нож, лежавший рядом.
— Извини, — задумчиво почесав затылок, выдал альв.
— Ничего страшного. Главное, что он был кухонный, а не ритуальный. Иначе Тай нас без него бы зарезала.
— Ну что, теперь, может, я попробую заварить чай? — спросил Вир.
— Знаешь, я чаю не хочу… — призналась я. — А вот поесть…
Главное, чтобы было что. А то получится, как в том рецепте постного бульона, который начинался словами: «Пододвиньте кастрюлю так, чтобы тень от висящего за окном изображения курицы падала на бурлящий кипяток…»
Но, к счастью, на этот раз продукты нашлись. Хотя продукты — громко сказано. Был только набор для митинга и демонстраций протеста: помидоры и яйца. Но даже если завтра Тай и планировала идти на очередную манифестацию (водился за ней сей грешок), то отправится она на нее без оружия: оное ушло на омлет.
Взбивая скрэмбл, я подумала, что лозунг прошлого «перекуем мечи на орала» изжил себя. Нынешний: «перебьем яйца на омлет» — куда как демократичнее, а главное — вкуснее и питательнее.
То ли слишком поздний ужин, то ли слишком ранний завтрак пришелся на четыре утра.
Вир хитро поглядывал на меня, уплетая яйца с помидорами.
— А ты обещала мне сказку… — закинул удочку он.
— Может, еще обнять, поцеловать и укрыть одеялком? — Я изогнула бровь.
Скажи я это другим тоном, и вышла бы издевка, но я была настроена благодушно, и получилась лишь дружеская подначка.
— Про твою беременность… — напомнил Вир.
— А, про нее… Да там ерунда вышла из разряда: любишь порчу наводить, люби и откат получать.
— В смысле? — не понял остроухий.
— Ну, я почти увильнула от отработки в оранжерее и теперь расплачиваюсь. Алекс сказала Гринро, что я беременная. И мне нельзя напрягаться. Тот освободил меня от отработки, но передал эту чушь нашему куратору. А он решил поговорить со мной. И если что — побеседовать с отцом моего ребенка…
— Ты беременна? — прогремело из-за дверей.
Я зажмурилась, про себя помянув всех демонов пекла. Ну почему дяде приспичило прийти на кухню именно сейчас? Да, он натура творческая, часто полуночничал, но… Уже утро! Я набрала побольше воздуха в грудь, чтобы начать в очередной раз пересказ о своей лжебеременности. Мысленно даже поклялась себе, что на эту тему никогда… — нет, не так! — ни-ког-да-а-а-а не буду врать! Но дядя меня опередил.