— Два часа, — подсказал Димитрий.
— И вы…
— Не бросать же вас в одиночестве…
— Не бросать, — согласилась Лизавета. Мысль об одиночестве казалась тошнотворной. А еще хотелось сладкого или вообще чего-нибудь. В животе неприлично заурчало, а Димитрий вдруг подхватил ее, усадил.
— Дойти вы не дойдете… в таком случае, держитесь.
Он выбрался из экипажа, а после с легкостью подхватил Лизавету на руки.
— В следующий раз, когда вздумается… заняться чем-то подобным… — а его неправильное лицо вновь почти соскользнуло с настоящего. — Озаботьтесь сопровождением…
— Обязательно.
— Вы рисковали!
Он шел и ворчал, но как-то не зло… и Лизавета объяснила бы… про Север, где свои порядки и девочек, конечно, не учат писать, хотя приходской священник разъезжает по стойбищам, уговаривая… но зачем девочкам и грамота?
Их учат песням.
Сказкам.
И именам предков, вереницы которых прочно удерживают землю привязанной к небу. А еще — правильным словам. Ведь земля слышит, а значит, не только земля…
…тот, у кого есть сила, на многое способен.
Он приведет рыбу к холодным берегам.
И обережет оленьи стада от волков. Он скажет небу проложить пути для птиц, и призовет первый снег, на котором зайцы проложат свои пути.
— Надо же… — князь Навойский остановился. — Интересно…
А она, оказывается, говорила вслух. Нехорошо… этак рассказать можно куда больше, нежели Лизавета хочет… а она хочет?
Хочет.
Она так давно ни с кем не разговаривала. Просто разговаривать… это же такая малость… у нее есть тетушка, но та озабочена лишь приличиями и еще замужеством Лизаветы. И ей не важно, что сама Лизавета замуж не хочет…
— Совсем? — Димитрий усадил ее на лавку.
Вдвоем.
В саду.
И у Лизаветы вид совершенно неподобающий, а если кто увидит, то репутации ее придет конец. Не то, чтобы она боялась, но… у нее кроме репутации ничего нет.
— Не увидит… так значит, замуж не хочешь?
— Хочу, — говорить было легко. И про замуж тоже… разве это преступление, хотеть мужа? То есть, не совсем, чтобы именно мужа, но семью, чтобы дети и счастье, и кошка тоже…
— Кошка — это аргумент, — кажется, князь улыбался. — А без кошки никак?
Без кошки тоже можно, но это уже совсем не то… неправильно. У них вот кошка имелась. Полосатая, дворовая, с желтыми круглыми глазами. Она жила долго, а как родителей не стало, то ушла, будто не могла больше оставаться в опустевшем доме.
Лизавете же уйти было некуда.
И она вздохнула.
Говорить… сестры у нее хорошие… и маги сильные, но женщины… кто даст стипендию женщине? Все же знают, что женское предназначение дар передать детям… а они сильные маги. Несправедливо же? Лизавета ходила… искала… просила ссуду или вот направление… бывает, что купцы магам учебу оплачивают, а те после работают. Но купцы тоже не желали… у них имелись кандидаты.