— Что царь околдован, царевич тоже, что скоро болезни пойдут на мир, а следом империю заселят змеелюды… — Додик скривился, будто бы и говорить об этом ему было неприятно. — Однако я полагал, что люди здравомыслящие подобному не поверят…
— Здравомыслящие, может, и не поверят, — Соломон Вихстахович положил руку на грудь. Бьется, окаянное, беспокойничает. И диету блюсти бы надобно, но как, чтоб Софочку не обидеть? — Только сколько их, здравомыслящих…
Додик кивнул.
А Софочка замерла с платочком в руках.
— Мне тут предложили пропечатать несколько статеек, но… я отказался. Я себя уважаю. И что бы там ни говорили… — гнев кольнул больное сердце иглою. — Мы не разносим сплетни… не те, которые мне пытались сунуть…
…и предлагали ни много, ни мало, но пятьдесят тысяч золотом. В любой банк, на выбор Соломона Вихстаховича, на счет анонимный, либо же наличными, коль ему так спокойнее. И сумма была приличною, да только тем и смутила.
И еще чутье, позволившее уцелеть в погромах и в целом преуспеть, подсказывало, что связываться с оными людьми выйдет себе дороже.
Нет, Соломон Вихстахович, может, и трусоват, но зато дожил до седых волос.
Детей вот вырастил.
И на внуков посмотреть собирается.
— А потому, Софочка, поспешай… думаю, вам с девочками самое время на воды отправиться. На Лазурном берегу, конечно, дороговато… но приглядеться, домик снять, а там оно и видно будет.
Он вытер испарину.
— Нынешний продавать станем? — уточнил Додик.
— Пока погодим.
Денег хватит на безбедную жизнь, даже если вовсе больше делом не заниматься, и на приданое дочерям Соломон Вихстахович отложил, и на иные надобности. Нет, бедность им не грозит, тем паче, что Софочка к состоянию относилась прерачительно.
— Тогда… если я в Сорбонну попробую? — Додика волновал прежде всего вопрос учебы, ибо себя продолжателем отцовского дела он не видел, а Соломон Вихстахович, понимая сына, не неволил его. — По деньгам оно не сильно дороже выйдет…
Софочка тихо вышла, оставив мужчин обсуждать пренеприятные нынешние дела. Ей предстояло объявить об отъезде девочкам. И сделать это следовало так, чтобы не ввести их в волнение. У Розочки поклонник образовался, девочка вполне заупрямится способна, младшенькие-то обрадуются, а ей…
…с другой стороны воды.
Заграница.
И отъезд ненадолго… сперва ненадолго, а там оно видно будет.
Вечером Соломон Вихстахович, плеснувши коньяку, который потреблял исключительно по особым случаям, перелистывал бумаги. Одни отправлялись в стол, другие — в огонь, благо, камин горел ровно, третьи уходили в папку, которую он вознамеревался забрать с собой. По-хорошему и их следовало бы сжечь, но…