— Крыльев у меня нет, — императрица поднялась и сняла со столика шкатулку, раскрыла. — А вот коль объятья змеиные…
— Знаешь, я успел одно понять… вы, нелюди, иные… не хуже, не лучше, просто иные… и порой обыкновенному человеку вас тяжко понять, только… вы не лжете. Почему?
— Не умеем… не умела. С вами вот научилась, да и то…
Лукавство и ложь — разные вещи, это императрица поняла, а ответить, что там, в полозовом царстве, все и вправду иначе? Что земля не умеет лгать, а камню обман и вовсе без надобности, что рожденные силой этой сами похожи на землю и камень, что…
— Возьми, — она протянула гребень. — Я не оставлю твоих родных, но и ты не спеши уходить… сослужи службу.
— Какую?
— Расчеши мне волосы… видишь, запутались.
Димитрий шел, держась стеночки, стараясь вовсе с нею сродниться. Время от времени он останавливался, напряженно вслушиваясь в происходящее вокруг. И вид у него тогда делался совершенно несчастным. Длинный нос дергался, рот кривился, и создавалось впечатление, что ничтожный этот человечишко того и гляди расплачется.
Впрочем, впечатление было обманчивым. Плакать Димитрий разучился давно, да и ныне поводов не было. Напротив, игра неожиданно увлекла.
Легкий полог, рассеивающий внимание, и человечек почти исчезает.
А что еще надобно?
— Ах, папенька, это все так… унизительно, — княжна Таровицкая шла неспешным шагом, опираясь на руку папеньки. — Не понимаю, почему я должна здесь быть?
— Мы это уже обсуждали.
— И все равно твой план выглядит… глупостью неимоверной. Одовецкие нас ненавидят… — она задержалась у зеркала, поправляя и без того идеальную прическу. — Она мне не нравится. Я ей, к слову, тоже…
— И это следует изменить.
— Зачем?!
Действительно, Димитрий мысленно присоединился к вопросу. Подмывало подойти ближе, но… полог пологом, а чутье у Дубыни Таровицкого преотменнейшее, даром, что боевой маг и охотник великолепнейший. Нет, если заподозрит, что подслушивают…
Он же вздохнул, развернул дочь к себе и тихо произнес:
— Нам давно следовало бы помириться… когда-то я повел себя неправильно, и мне старая княгиня точно не поверит, как и твоему деду… а вот ты… ты — дело другое.
Княжна наморщила носик.
— Мы соседи. И от этого деваться некуда…
— И поэтому ты по-соседски прибрал ее земли к рукам?
— Лика!
— А разве не так? Папенька, я тебя люблю… и деда уважаю, но вы хотите невозможного! Я могу улыбаться, могу играть в прелестницу… могу… не знаю, хоть на голову встать, но это ничего не изменит! Насколько я успела понять, княгиня настроена весьма решительно… и меня это пугает.